Лесли Келли - Связать. Пытать. Убить. История BTK, маньяка в овечьей шкуре [litres]

– Я просто передаю все, что слышу. – Адвокат сказал, что не думал, что от слухов станут требовать достоверности.

Затем Келли позвонила связному по кабельной сети; нет, сказала женщина, они не проверили эту информацию, прежде чем выпустить в эфир. Они просто предположили, что у Битти есть свои источники.

Телекомпания отмахнулась от этой истории.

Репортер The Eagle Сюзанна Перес Тобиас сидела в гостиной в окружении людей, которые любили Вики Вегерле и скучали по ней.

Муж Вики, взрослые дети и другие люди собрались, чтобы поговорить о старых фотографиях, но ждали, когда Билл закончит говорить по телефону на кухне. Тобиас работала над одним из десяти биографических очерков, которыми The Eagle собирался почтить память погибших.

В предстоящей воскресной газете жертвы перестанут быть для читателей просто именем, фотографией и датой смерти.

– Мне очень жаль, Сюзанна, – сказал Билл Вегерле. – Мы не сможем сделать это сегодня.

Билл объяснил, что ему позвонили из окружной прокуратуры и сказали, что разговор с Сюзанной может поставить дело под угрозу. Он не хотел, чтобы его действия привели к освобождению убийцы Вики. Тобиас не понимала, как разговор о Вики как о человеке – любимой жене и хорошей матери – может повлиять на процесс, но Билл был явно потрясен. Он попросил Тобиас перезвонить в офис окружного прокурора, чтобы уточнить, что ему сказали, но шел уже седьмой час вечера, и никто не ответил. Все были разочарованы, но интервью закончилось, даже не начавшись.

То же касалось других семей, к которым обратились журналисты. Келли кипела от злости. Рейдер признался, репортеры пытались изобразить жертв как реальных людей, и теперь успех судебного процесса лег тяжелым бременем на плечи их семей. Когда Келли получила электронное письмо из офиса окружного прокурора, в котором утверждалось, что семьи жертв BTK просят больше не связываться с журналистами (список включал в себя Вегерле и других людей, которые отменили намеченные интервью после одного телефонного звонка), она написала об этом статью.

Она процитировала пресс-секретаря окружного прокурора Джорджию Коул: членам семьи никто не говорил отказывать с журналистами. «Мы просто предупредили их о последствиях того, что может произойти, если они это сделают».

Через три дня после ареста Рейдера Лавиана нашел адрес некоего Джорджа Мартина, который, как слышал Лавиана, мог знать Рейдера еще подростком. Он назвал имя Мартина Венцлю, и тот вместе с фотографом Джейми Оппенгеймер поехал в Парк-Сити. Мартин полчаса говорил о том, как хорошо Рейдер относится к парням из скаутов. Венцль подумал об узлах, упомянутых в письме Отеро 1974 года.

– В детстве я был в бойскаутах минут пять, – сказал он Мартину. – И все это время они говорили только о том, что мне нужно научиться завязывать узлы. Был ли Рейдер хорош в завязывании узлов и обучении этому искусству?

– О да, – сказал Мартин. – Он был одним из лучших учителей по узлам из тех, что у нас были. Двойной узел, морской узел, двойной нахлест, беседочный узел, скользящий узел для привязывания палаток – он знал их все. И держу пари, сам он научился завязывать узлы еще мальчишкой, в бойскаутах.

Это была сенсация – один из самых известных серийных убийц Америки связывал и душил своих жертв узлами, выученными в бытность в бойскаутах. Венцль расспросил Мартина обо всем, что тот мог рассказать о Рейдере и узлах.

У Оппенгеймер зазвонил сотовый. Она прервала Венцля, сказав, что им только что поручили заехать к родственникам Рейдера и его матери.

– Как будто кто-то откроет нам дверь, – сказал Венцль.

Он проигнорировал указания и расспросил Мартина о том, кто еще в рядах бойскаутов Парк-Сити мог знать об умении Рейдера обращаться с узлами. В течение следующего получаса редакторы несколько раз звонили Оппенгеймер, но Венцль, записывая новые имена бойскаутов, отмахивался от звонков.

К тому времени, как он закончил с Мартином, редакторы были в бешенстве. Венцль и Оппенгеймер все-таки поехали к родственникам Рейдера и подошли к их двери, когда Венцль выругался по поводу задания: «Никто не откроет дверь». Оппенгеймер повернулась к нему:

– Почему бы тебе не заткнуться и не заняться своей работой?

– Потому что у меня уже есть отличная история об узлах, а вся эта история с родственниками – напрасная трата времени, – сказал он.

Никто не открыл дверь.

Венцль хотел прекратить это и отправиться на поиски других бойскаутских лидеров, но Оппенгеймер поехала к матери Рейдера.