Энтони Горовиц - Сороки-убийцы

— Клэр представила вас ему?

— Пожалуй, на самом деле все было как раз наоборот, мисс Райленд. Ему требовалось помочь с книгами, поэтому она представила его мне. Но вы не ответили на мой вопрос: по-вашему, его убили?

— Думаю, это возможно. — Детектив хотел перебить меня, поэтому я поспешно выложила ему все. Рассказала о пропавших главах, приведших меня в Суффолк. Упомянула про ежедневник Алана, про встречи, намеченные на неделю после его смерти. Я не стала перечислять тех, с кем уже говорила, — мне показалось нечестно втягивать их. Зато впервые поделилась сомнениями насчет посмертной записки — почему она кажется мне не вполне настоящей.

— О том, что умирает, Конвей говорит только на третьей странице, — пояснила я. — Но он все равно умирал. У него был рак. В письме нет ни слова о том, что он намерен покончить с собой.

— Вам не кажется немного странным, что он отослал такое письмо своему издателю за день до того, как спрыгнул с башни?

— А если это не он его отослал? Вдруг кто-то прочитал письмо и сообразил, что его можно неправильно истолковать? Злоумышленники столкнули Алана с башни, а потом сами отправили письмо. Они понимали, что именно благодаря совпадению по времени мы неизбежно придем к ложным выводам.

— Сам я не допускаю, что пришел к ложным выводам, мисс Райленд.

Во взгляде Локка не читалось расположения, и, даже будучи немного раздражена, я, странное дело, признавала его право сомневаться во мне. Было в письме что-то, что я, как никто другой, обязана была заметить, но не заметила. Называя себя редактором, я не разглядела истину, находившуюся прямо у меня перед глазами.

— Есть много людей, не любивших Алана... — заикнулась я.

— Есть много людей, которые не любят многих других людей, но при этом не убивают их. — Он пришел на встречу с намерением сказать мне именно это и теперь, начав, не мог остановиться. — Чего люди вроде вас не понимают, так это что у человека больше шансов выиграть в лотерею, чем стать жертвой убийства. Вам известно количество убийств, совершенных за прошлый год? Пятьсот девяносто восемь — при населении почти в шестьдесят миллионов! Я вам скажу кое-что забавное: в некоторых частях страны полиция раскрывает по факту больше преступлений, чем их было совершено. Знаете почему? Процент убийств упал так значительно, что криминалисты получили возможность поднять дела, закрытые много лет тому назад. Я вот чего не понимаю: все эти убийства по телевидению — неужели люди не могут потратить время на что-то более полезное? Каждый вечер! На каждом чертовом канале! Зрители пялятся на это как одержимые. И что меня по-настоящему злит, так это факт, что все это не имеет никакого отношения к реальности. Я видел жертв убийств. Расследовал убийства. Я был здесь, когда Стив Райт убивал проституток. Ипсуичский Потрошитель — так его прозвали. Преступники не планируют такие дела. Они не пробираются в дом жертвы, чтобы сбросить ее с крыши, а потом отослать письмо в надежде, что его ошибочно истолкуют, как вы считаете. Они не напяливают парики и не переодеваются, как у Агаты Кристи. Все убийства, в раскрытии которых мне довелось принимать участие, были совершены под влиянием безумия, гнева или спиртного. Иногда всех трех факторов. И видеть это ужасно. Отвратительно. Вовсе не похоже на кино, где актер лежит на спине с пятном красной краски на шее. Когда видишь труп с торчащим из него ножом, становится тошно. В буквальном смысле. Знаете, почему один человек убивает другого? Потому что теряет голову. Есть всего три мотива: секс, гнев и деньги. Ты убиваешь кого-то на улице — втыкаешь в жертву нож и забираешь деньги. Ты повздорил с приятелем, разбил бутылку и распорол ему горло. Или ты убиваешь из ревности. Все убийцы, которых я встречал, глупые скоты. Не интеллигенты. Не богачи и не аристократы. Глупые скоты. И знаете, как мы их ловим? Мы не задаем им хитрых вопросов, доказывая, что у них нет алиби и они находились совсем не там, где утверждают. Мы ловим их благодаря камерам видеонаблюдения. В половине случаев преступники оставляют на месте свою ДНК. Или приходят с повинной. Возможно, когда-нибудь вы опубликуете книгу про настоящие убийства, хотя, даю вам слово, никто

не станет ее читать. Я скажу вам, что на самом деле не дает мне покоя насчет Алана Конвея. Я помогал ему, хотя он никогда ничем не отблагодарил меня. Но это другая история. Самое главное в том, что Конвея не интересовала правда. Почему все детективы в его книгах такие чертовски тупые? Знаете, одного он даже списал с меня? Реймонд Чабб — это я. Да, он не черный, — так далеко Конвей не отважился зайти. Но знаете, кто такие Чаббы? Производители замков. Уловили? А вся эта чушь, которую он сочинил про его жену в «Нет покоя нечестивым»? Это про мою жену он написал. Мне хватило ума ему рассказать, а он взял да и вставил это в книгу, даже не спросив у меня.