Крис Уитакер - Мы начинаем в конце

О, она поднаторела в обвинениях, эта госпожа окружной прокурор! Недаром Йельский юрфак закончила. И у нее были помощники — двое компаньонов, глядевших ей в рот, знавших, когда законспектировать за патронессой, а когда кивнуть.

Секретари, судебные приставы, художник, журналисты — кучка уполномоченных наблюдать, как решается судьба человека.

Элиза Дечампс, даром что и впрямь окучивала присяжных, притом весьма сноровисто, факты представила суровые: с такими не поспоришь. Привезла патологоанатома из криминальной лаборатории штата. Тот буквально давил своим профессионализмом; после очередной пулеметной очереди терминов Марта не удержалась — бросила с места реплику: мол, да, сразу ясно, что перед нами — настоящий эксперт. Дечампс в ответ огрызнулась, судья Родз призвал к порядку. Уок с улыбкой наблюдал, как Марта гнет свою линию. Косился на подсудимого, видел, что и Винсент тоже улыбается.

Патологоанатом показывал душераздирающие фотографии. Присяжные качали головами, одна женщина расплакалась. Патологоанатом в деталях описал каждый удар, подчеркнул: жертву били настолько сильно, что треснули ребра. Проследил полет пули — выстрел был смертельным, прямое попадание в сердце; Стар Рэдли скончалась прежде, чем успела рухнуть на пол. Каждое заявление подкреплялось схематичным рисунком с крупными надписями, где какая часть тела.

Специалист по дактилоскопической экспертизе предъявил отпечатки пальцев, обнаруженные в доме Стар Рэдли. Винсент Кинг отметился на кухне, в прихожей, в гостиной. Подержался за парадную дверь. Через час присяжные стали выказывать признаки усталости. Ну понятно же: Винсент Кинг был на месте преступления.

Настал черед еще одного эксперта — по баллистике. Этому тоже напористости было не занимать. Даром что орудие убийства так и не нашли, эксперт изрек: пуля, умертвившая Стар Рэдли, выпущена из револьвера под патрон «магнум.357».

Тут, как и предвидели Уок и Марта, с победным видом встала Элиза Дечампс и принялась размахивать некоей бумажкой с таким энтузиазмом, словно хотела потушить ее, горящую. На отца Винсента Кинга был зарегистрирован «Ругер Блэкхок», и пускай господа присяжные угадают, пулями какого калибра стреляет данный револьвер. По лицам присяжных Уок видел: Элиза Дечампс уже сумела увлечь их в выгодную для себя сторону.

Во время перекрестного допроса Марта малость сгладила существенную разницу в шансах — вынудила эксперта по баллистике признать, что револьвер под патрон «магнум.357», хоть и не слишком популярен сейчас, а все-таки не является редким видом оружия. Это была первая брешь в стене, выстроенной обвинением.

Дечампс начала распространяться о жизни жертвы. Упирала на трудное детство — трагическая гибель сестренки, смерть матери. Методично перечисляла события. Винсент Кинг сидел с каменным лицом; лишь закрыл глаза, когда Дечампс заговорила о роще, где обнаружили тело Сисси Рэдли. Малютка была брошена умирать — совсем одна, холодным вечером. Последовало описание самоубийства — Дечампс вслух рассуждала, каково было Стар, неокрепшей девочке, обнаружить мертвой родную маму. Наконец Дечампс дошла до относительно светлой полосы — до детей; Стар, будучи травмированной с ранней юности, обожала и дочь, и сына. А где теперь ее дети, где Дачесс и Робин? В групповом доме, в чужом городе за тысячу миль от Кейп-Хейвена, в школе, где до них никому нет дела. Присяжным и судье была предъявлена фотография — мать и дети на пляже. Уок сам фотографировал их в один из благополучных дней, что так редко выпадали в семье Рэдли.

Вызвали самого Уока — тот вместе с группой медиков проходил как официальный свидетель. В священных стенах судебного зала Уок сел на стул, откашлялся и ровным голосом выложил все, что знал, ничуть не смягчив нелицеприятную правду. Да, Винсент был весь в крови. Уок не привносил в показания ничего личного, просто рассказывал. Взглядывал на Винсента, получал одобрительные полуулыбки: давай, дескать, Уок, выполняй свою работу.

После восьми дней слушаний был объявлен выходной. Уок и Марта пошли в бар, что располагался напротив здания суда, заняли отдельную кабинку подальше от двери и взяли креветки, замороженные в жареном виде и разогретые.

— Какое твое впечатление о Винсенте, Марта?

— Держится молодцом. Я подумываю, не вызвать ли его для дачи показаний. Пускай присяжные увидят, насколько он невозмутим. Мы могли бы заявить о его невменяемости, добиться пожизненного содержания в камере с обитыми войлоком стенами. Всё лучше, чем смертельная инъекция, не находишь?