Ю Несбё - «Крысиный остров» и другие истории

— Не иметь принципов — это тоже принцип, Уилл. Например, строго придерживаться убеждения, что никакие принципы не должны мешать жизни — твоей собственной и твоих близких.

Я посмотрел на руки. Обычно они у меня дрожат — это началось примерно в то же время, что и пандемия. Но теперь не дрожали.

— Чего тебе надо, Колин?

— Мне нужны Брэд и твоя вилла.

Я не засмеялся и даже не улыбнулся. Я лишь положил салфетку на стол и встал.

— Погоди, — Колин тоже встал и поднял руку, — ты не знаешь, что я предлагаю.

— У тебя, Колин, нет ничего, что мне понадобилось бы. Неужели тебе это не ясно?

— Тебе, может, и нет, а Хейди и Сэму? Вдруг я способен дать им новую жизнь, лучше этой, шанс построить общество, в котором правит закон? Ты слышал про авианосец «Новые рубежи»? Отплытие уже скоро, и на борт он примет только три тысячи пятьсот человек. У меня есть три билета на этот корабль, за них я некоторое время назад целое состояние выложил. Сейчас билетов уже не достать, сколько ни предложи. В обмен на Брэда и виллу я отдам тебе мои три билета.

Я помотал головой:

— Оставь свои билеты себе, Колин. Позволить Брэду избежать наказания — оскорбление памяти Эми.

— Смотрите-ка, а вот и наш великодушный Уилл Адамс. То есть главное — это все-таки не принципы правового государства в масштабах человечества, а отомстить за собственную дочь.

— Это фигура речи, Колин. Да и что бы я там ни думал, Хейди на такой обмен ни за что не пойдет.

— Женщины в таких вещах часто бывают прагматичнее нас, мужчин. Они прикидывают, что будет выгоднее, и смеются над нашей глупой зацикленностью на гордости и чести.

— Значит, мне следует дать ответ, опередив ее. Ответ — нет.

Когда Колин пошел проводить меня до лодки, крысы разбегались из-под наших ног довольно неохотно.

— Ты не испугался, что я схвачу тебя и потребую обменять на Брэда?

Я покачал головой:

— У нас существует договоренность, что, если я не вернусь, никаким формам давления поддаваться нельзя. И хотя я не давал им никаких указаний, как в этом случае поступить с Брэдом, думаю, нам с тобой обоим понятно, что именно они сделают.

— Перед судом бы он тогда не предстал.

Естественно, он все понимал.

— Это из-за крыс ты хочешь отсюда переехать? — спросил я.

Колин кивнул:

— Бет заболела. Кажется, тифом. Возможно, потому, что ее крыса укусила. Мы испробовали все средства убить крыс так, чтобы самим не отдать концы. Ты знал, что у крыс и людей ДНК на девяносто семь процентов совпадают? Однажды в мире появится крысочеловек. А может, уже появился.

— На авианосце ее вылечат, — успокоил его я, — я слышал, что нескольким лучшим врачам страны дали скидку на билет.

— Да, — сказал Колин, — ты и впрямь хочешь лишить свою семью этих билетов лишь из-за какого-то принципа, который — ты и сам в курсе — в нашем крысином мире ничего не значит?

Вместо ответа я шагнул с пристани в лодку и, развернувшись, смотрел, как фигура Колина становится все меньше.

И тем не менее одна мысль не давала мне покоя. Я изучил Колина чересчур хорошо — он ни за что не отпустил бы меня так легко, не имей он в рукаве козыря. Запасной план.

Я мчу на мотоцикле в южном направлении и вспоминаю тот день, когда Рагнар с близнецами О’Лири забрали Тупня. Ведь все могло бы сложиться совершенно иначе. Или нет? Как бы то ни было, я приближаюсь к бойне, к окончанию этого рассказа. Позади осталась лента-еж с чуваком, который пытался меня остановить, дом, где я впервые встретила Уилла Адамса, и здание корпорации Лоува, которое сброд того и гляди возьмет штурмом. Возможно, все предрешено с самого начала, возможно, такие, как я, просто на побегушках у судьбы. Стрелка на датчике уровня топлива дрожит на красной линии. Ну и ладно, пускай судьба и решает, кончится ли у меня бензин и таким ли будет конец, как задумывалось. Нечто неожиданное на каждом шагу случается. Я, например, и не ожидала, что Тупень объявится всего неделю спустя после исчезновения.

Я уже потеряла всякую надежду снова увидеть Тупня, когда телефон у меня зазвонил. Мария проснулась первой и почти испуганно протянула мне телефон. Он уже пару месяцев молчал: сотовые вышки почти все разрушены и остался только один оператор мобильной связи.

Я ответила, и в трубке послышался голос Тупня:

— Мне разрешили сделать один звонок.

Он сидел в тюрьме в Даунтауне, единственной действующей тюрьме в городе, куда помещали как на предварительное заключение, так и отбывать срок. Через час мы смотрели друг на друга, разделенные толстой стеклянной стеной, прижимая к уху телефонную трубку. На Тупне была полосатая роба. Я назвала этот наряд «винтажным», и тогда Тупень, по крайней мере, рассмеялся, так как понял, что я сказала что-то прикольное.