Эндрю Вакс - На трещину ногами

Мы жили вдвоем с мамой. Мой папа был убит. На войне. Тупой войне, как моя мама всегда ее называла. Бобби, бывало, говорил ребятам, что его отца убили на войне. Прямо рядом с моим. Но мне он сказал, что он не знает, кто его отец. С его матерью всегда кто-то жил. Один за другим. Я спросил как-то свою маму, почему у нее нет парня. Мама сказала, что, может, когда-нибудь он и появится. Но сейчас у нее нет на это времени.

Бобби начал ненавидеть педиков примерно в то же время, как я понял, что я один из них. Было одно местечко рядом с Трущобой, у реки. Мы называли его Пирсом, но туда больше не приходили лодки. Педики встречались там. Там было несколько зданий, сейчас пустующих. Иногда парни делали это, прямо на улице. Если подкрасться очень тихо, то можно было их увидеть. Однажды ночью мы с Бобби подсматривали за ними.

— Я их ненавижу, — прошептал он. Даже скорее, прошипел.

Я сказал, что я тоже, но я что-то такое чувствовал и знал, что говорю неправду.

Мне было страшно, но я знал, что когда-нибудь я попробую тоже.

Это случилось сразу после нашего четырнадцатилетия, когда Бобби пришел ко мне в гости с ночевкой. Он сказал, что придумал кое-что крутое для нас. Мы все собрались в подвале. Нас было семеро. Бобби выволок вещи, которые мы там хранили: велосипедные цепи, утюги шины, пара распиленных бейсбольных бит. Мы решили, что Тигры из верхней части города пришли сюда снова, но Бобби сказал, что нет. Мы собирались выгнать педиков с нашего места. Выпнуть их в поселок, где им и место. Мы пошли на Пирс как армия. Они побежали, когда увидели нас, но было слишком поздно для пары из них. Мы здорово их отделали.

Джоуи сдал нас.

Он не хотел, но он рассказал своей девушке. Полиция пришла к нам и всех нас забрала.

Моя мать нашла меня в участке и спросила, правда ли это? Я пытался ей лгать, но у меня плохо получалось. Она не ударила меня, ничего такого. Она села и прикурила. Ее руки дрожали.

— Мне так стыдно за тебя, — сказала она.

Мне стало все равно, что со мной будет.

Потом был суд. У меня был длинноволосый адвокат. Бобби сказал, что он педик. Все говорили, что они были там, на пирсе, но ничего не делали. За исключением Бобби. Он сказал, что он один колотил педиков. Обоих из них. Он сообщил судье, что они были не отсюда… и что они взбесили его.

Все мы получили условные сроки, кроме Бобби. Они сослали его подальше, за пределы города. Я как-то сел на автобус, и поехал навестить его. Он был рад меня видеть, но сказал мне не приходить.

— Это плохо выглядит, Джейсон, — сказал он. — Когда тебя навещает мужик, понимаешь?

Я не понимал, но я сказал ему, что сделаю, как он хочет.

Прошло почти два года, прежде чем он вернулся. Он остался таким же, я думаю, но спокойнее.

Бобби больше не вернулся в школу. А я ее закончил наконец. Мама хотела, чтобы я пошел в колледж, так что я поступил в местный. Но мне не особо нравилось там.

Бобби посадили в тюрьму, он зарезал человека. А неделю спустя я признался, что я гей. В первую очередь я признался маме. Она отреагировала так, как я и ожидал. Она меня поцеловала. Мой любовник остался снаружи, ожидая меня внизу. Он сказал, что хочет пойти со мной. В случае, если мама не примет это, как я ожидал. Но мама сказала, чтобы он поднялся в квартиру. И мы разговаривали все вместе.

Я кое-как учился в колледже, проходил какие-то курсы, но ничего из того, чем мои друзья хотели бы заниматься, меня не интересовало. Я бы мог притвориться, но это же неправильно. Мы с Дэйвом шли по Кристофер-стрит, где я и увидел Бобби снова. Он стал крупнее, тяжелее, на его огромный торс была натянута красная футболка. Все руки у него были покрыты татуировками. Бобби пошел прямо на нас, занимая все пространство, как всегда. Казалось, он готов к прыжку.

— Увидимся позже, — сказал я Дэйву, и он оставил нас вдвоем.

Дэйв некрупный, изящно сложенный, но у него сердце питбуля. Он посмотрел Бобби прямо в глаза.

— Может, мне лучше остаться? — проговорил он.

— Все нормально, — заверил я.

Наконец, он повернулся и ушел. Он выглядел разозлившимся. И я не сказал бы точно, на кого именно.

— Такой ты сейчас? — спросил Бобби, протягивая руку, чтобы коснуться серьги в моем правом ухе.

— Да.

— Почему, Джейсон?

— Это гены, Бобби. Я таким родился.

— Херня! Я видел парней, которые попадают в тюрьму натуралами, а выходят педиками. Из тебя быстро могут сделать там женщину.