Пола Хокинс: Тлеющий огонь [Литрес]

Закончив наконец распаковывать вещи — их у нее было немного, но все приходилось делать одной рукой, — она села на кровать и прислонилась к стене. Лениво перебирая повязку на запястье, край которой уже обтрепался, она прислушивалась к передвижениям людей за стеной, чьи голоса доносились до нее тихим бормотанием. Дом Анджелы выставили на продажу, и его постоянно приходили смотреть потенциальные покупатели, однако никто из них пока им и не заинтересовался. По крайней мере, по словам риелтора.

— Зеваки, — пожаловался он ей, нервно куря, когда она встретила его в переулке, — собирают материал для своих подкастов о настоящих преступлениях.

Некоторые из них стучались в дверь Айрин, и Лора их выпроваживала. Приезжали и настоящие репортеры, но Айрин ни с кем не хотела говорить. Она уже все рассказала полиции. Все услышала и все записала. Лора безумно, по-дурацки ею гордилась, она гордилась ею больше, чем когда-либо членами своей собственной семьи. Даже попыталась называть ее мисс Марпл, но Айрин решительно и даже с раздражением пресекла эту инициативу. Теперь, в паузах между радиопередачами и чтением книг, помогая Лоре разобраться со всеми юридическими делами, которые ей предстояли, в том числе с иском о компенсации за полученные травмы, предстоящей явкой в суд и всем остальным, она заговаривала о путешествии, в которое они отправятся вдвоем. Ей всегда хотелось побывать в месте под названием Позитано, где снимали фильм о Ганнибале Лектере. Или что-то типа того.

Лора сказала, что не может позволить себе поехать в отпуск, по крайней мере, пока не получит компенсацию, но Айрин заверила, что это не проблема.

— У нас с Уильямом имелись сбережения, — объяснила она. А когда Лора сказала, что они не могут их тратить, Айрин на нее цыкнула: — Это еще почему?! С собой их забрать все равно нельзя.

Лора чувствовала легкое головокружение. Может, из-за низкого уровня сахара в крови, а может, из-за пьянящих радужных перспектив, которые пришли на смену самым что ни на есть мрачным, так надолго затянувшимся.

Пока они никуда не собирались. Лора еще не до конца оправилась от сотрясения мозга, сломанного ребра и искалеченной левой руки. Та дылда с кольцом в носу раздробила ее своей огромной ногой.

— В руке двадцать семь костей, — объяснял ей врач, указывая на снимок на экране, чтобы показать степень повреждения, — а у вас сломано пятнадцать. Вам очень повезло…

— Мне определенно повезло, — согласилась Лора.

Врач снисходительно улыбнулся.

— Вам повезло, что переломы оказались простыми. При правильной физиотерапии к вам должна вернуться полная свобода движений.

Снова физиотерапия. Совсем как в старые времена.

— Такое ощущение, будто мы пошли по второму кругу, — сказала мать Лоры. Она театрально поплакала у постели Лоры, наверное, всего несколько минут, но они показались вечностью. — Не могу поверить, что мы снова здесь — ты серьезно травмирована, лежишь в больнице…

— Во всяком случае, на этот раз не потому, что твой любовник сбил меня машиной и уехал, правда?

Мать посидела недолго. Отец тоже, потому что на улице его ждала Дейдра — она сидела в машине, припаркованной на двойной красной линии [3] Дорожная разметка в виде двойной красной линии в Великобритании означает, что остановка в этом месте запрещена в любое время. — Примеч. ред. .

— Если повезет, ее увезут на эвакуаторе! — сказал он с нервным смешком и оглянулся через плечо, словно опасаясь, что она может услышать. Он сжал здоровую руку Лоры и поцеловал ее в лоб, пообещав вскоре снова навестить.

— Может, когда тебе станет лучше, — сказал он, задержавшись в дверном проеме, — нам удастся проводить больше времени вдвоем. Мы могли бы даже поселиться вместе. Как насчет этого, цыпленок?

Лора покачала головой:

— Нет, пап, мы это уже проходили. Мы с Дейдрой никогда не уживемся…

— О, я знаю, — сказал он, энергично кивая. — Я это знаю. Я знаю, что ты не сможешь жить с ней. Но я имел в виду не сейчас, а в будущем. После того, как я от нее уйду.

Лора ободряюще ему улыбнулась. Рассчитывать на это она не собиралась.

Лысый тоже приходил ее навестить. Его звали детектив Баркер — она наконец-то вдолбила себе это в голову, — но в ее душе он навсегда останется Лысым. Он выразил сожаление, что на нее напали и так сильно избили. И еще сообщил, что Мириам с канала забрала свою жалобу.

— Она призналась, что у нее был ваш ключ, — сказал он. — Нам пришлось поговорить с ней о ряде заявлений, которые она сделала в ходе расследования и которые на поверку оказались не совсем точными.