Пола Хокинс - Тлеющий огонь [Литрес]

— Господи, Лора! Что — опять?!

Лора закусила губу.

— Да, опять! Прости… Я тут подумала… ты не можешь одолжить мне немного денег, чтобы перекантоваться? Мне просто немного не повезло, я правда не виновата.

— Лора… — На линии снова послышался треск.

— Мам, я не слышала, что ты сказала.

— Я говорю, что сейчас мы и сами на мели и вынуждены экономить.

— В Севилье?

— Да, в Севилье. Ричард выставил несколько картин на художественной ярмарке, и, по условиям, мы должны сами платить организаторам за место, так что…

— Выходит, ему так и не удалось ничего продать?

— Пока нет.

— Понятно.

После долгой паузы снова раздался треск. Лора услышала вздох матери, и в этот момент в ней что-то надорвалось. Она почувствовала, как разочарование сдавило ей сердце, словно кулак.

— Лора, ты плачешь? Ради бога, прекрати! Прошу тебя. Ты же знаешь, как я ненавижу, когда мною пытаются манипулировать с помощью эмоций.

— Нет, — сказала Лора, теперь уже действительно всхлипывая. — Я не плачу.

— Послушай, — деловито произнесла мать. — Ступай и поплачь, а потом перезвони мне, ладно? Я поговорю с Ричардом о деньгах, хорошо? Лора? Береги себя.

Лора еще немного поплакала, а когда закончила, чувствуя внутреннюю опустошенность, позвонила отцу, но он не взял трубку. Она оставила ему сообщение: «Пап, привет. Вчера меня задержали по обвинению в убийстве, но потом отпустили, так и не предъявив обвинения. Меня уволили с работы, потому что, находясь в полиции, я пропустила свою смену, еда у меня кончилась, а денег ни черта осталось, так что не мог бы ты мне перезвонить? Пока. И на всякий случай: это звонила Лора».

Проснувшись в то утро, он еще не знал, как проведет день и как этот день закончится, не знал, что в нем будет плохого и хорошего. Сполоснув лицо ржавой водой, он побрился перед грязным зеркалом в ванной комнате со стойким запахом дерьма, не представляя, что встретит такую симпатичную девушку.

Да и как он мог представить, что все так сложится? Что она будет дразнить его, флиртовать с ним и ранит его чувства, а потом вернется, подняв лапки кверху, и попросит о помощи и будет рада его обществу и его прикосновением к ее мягкому бедру, пока они едут в машине.

Проснувшись в то утро, он не имел представления об ожидавших его передрягах, приятном возбуждении и предвкушении.

Четыре дня в неделю Мириам работала в «Книгах на воде» — плавучем книжном магазине на канале, сразу за Бродвейским рынком. Магазин торговал новыми и подержанными книгами и годами балансировал на грани банкротства. По словам его владельца Николаса, в последнее время он был вынужден полагаться на пожертвования хипстеров (краудфандинг), чтобы удержаться на плаву, причем в буквальном смысле слова: недавно они собрали средства, чтобы заделать течь в корпусе судна.

В магазине Мириам занималась по большей части административной работой: отвечала за бухгалтерию, переписку, расстановку книг на полках и поддержание чистоты и порядка. Ей больше не разрешалось обслуживать клиентов (слишком груба) и составлять шелфтокеры — небольшие аннотации, в которых сотрудники книжного магазина высказывали свое мнение о новинках (слишком безаппеляционна). К тому же она внушала неприязнь. Николас никогда ничего такого не говорил, но в этом и не было необходимости. Мириам отлично знала, что не относится к тем, на кого приятно смотреть, что люди ее сторонятся, что если и существует качество, противоположное обаянию, то она наделена им в избытке. Мириам все это осознавала и принимала. А почему нет? Какая у нее альтернатива? Какой смысл притворяться, будто все не так, как есть на самом деле, и она не такая, какой является в действительности?

По средам Николас посещал своего врача, поэтому магазин открывала Мириам. Она была очень пунктуальна и не могла себе позволить опоздать даже на минуту. Этим утром она нырнула под мост Кэт-энд-Маттон ровно без четверти девять и удивилась, увидев у магазина покупателя, который пытался заглянуть в окно, поднеся к глазам ладони, чтобы лучше видеть. Мириам решила, что это турист, но, стоило ему отступить и посмотреть в ее сторону, как она застыла, почувствовав выброс адреналина. Тео Майерсон!

Очнувшись, она напомнила себе: ни в коем случае не показывать слабость! Сделав глубокий вдох, выпрямилась во все свои пять футов два дюйма и уверенно зашагала к нему.

— Вы что-то хотели? — поинтересовалась она.