Элизабет Хейтер: Похищенные

Кайл перевел дыхание – перед ними лежал убитый олень. Вероятно, местный охотник бросил добычу или не нашел подстреленное животное по следам.

Кайл с огромным облегчением закрыл глаза. Рядом глубоко вздохнул Гейб:

– Слава богу…

Фрэнк, осмотрев падаль, перевел взгляд на простиравшуюся впереди до самого горизонта топь, поросшую высокими травами.

– Идем дальше?

Позади поиски тоже продолжались.

Эвелин читала и перечитывала «потешку», которую похититель привязал к велосипеду Бриттани Дуглас, и каждый раз у нее по спине бежали мурашки.

Этот стишок был очень похож на тот, что полиция нашла восемнадцать лет назад… и все же он кардинально отличался. Тогда, как и сейчас, главными были два посыла. Первый: родители плохо присматривают за ребенком. Второй: похититель спасает ребенка от такого небрежного обращения.

Но восемнадцать лет назад в стишках не было столь откровенного злорадства. Сейчас преступник в этой своей извращенной версии «Матушки Хаббард» [1]выражал удовлетворение оттого, что ему удалось украсть девочку.

И еще, в отличие от прежних «потешек», в этой похититель обращался не к жертве, а к ее родителям, что могло оказаться важным для расследования, поскольку выдавало его интерес не только к девочке, но и к самому процессу похищения.

Однако с чем связаны эти изменения? С тем, что Массовик-затейник соскучился по преступлениям за годы бездействия? Или с тем, что Бриттани похитил другой человек? Эвелин целый час просматривала материалы по трем старым делам и по новому, сопоставляла факты, анализировала, но ответ найти не могла. А ведь этот ответ должен лечь в основу профайла, который она обязалась предоставить копам меньше чем через два часа.

Не вызывали сомнения только статистические данные. Эвелин знала, что, если педофил вдруг отказывается от своей извращенной страсти на восемнадцать лет, вероятность того, что он снова выйдет на охоту, ничтожно мала. Еще она знала, что двенадцатилетняя Бриттани Дуглас – ровесница трех жертв Массовика-затейника. И что одиннадцать-двенадцать лет – обычный возраст жертв педофилов. Статистика также подсказывала, что Бриттани впервые встретила своего похитителя приблизительно в четверти мили от родительского дома. И что она была убита еще до того, как Эвелин прилетела в город.

Но не важно, какие у Бриттани шансы уцелеть. Пока есть хоть малейшая надежда, Эвелин будет делать все, что в ее силах. При мысли о том, что можно не успеть, по спине текли струйки ледяного пота, хотя в маленьком номере отеля было очень жарко.

Усилием воли совладав со своими страхами, Эвелин взяла фотографию Бриттани Дуглас. Длинные каштановые волосы, светло-карие глаза и застенчивая улыбка – у этой девочки нет ничего общего с Касси. Впрочем, между всеми четырьмя жертвами похищений не было внешнего сходства. Совпадали только возраст и пол. И уверенность убийцы в том, что родители невнимательно к ним относятся. Или его желание заставить полицейских поверить в то, что он так думает.

«Черт возьми! Самое важное расследование в моей жизни закончится провалом!» Эвелин вскочила и в отчаянии вцепилась в волосы, растрепав гладкую прическу. Теперь придется приводить себя в порядок, прежде чем ехать в участок.

Может быть, Дэн был прав? У нее действительно недостаточно опыта в делах о похищениях детей, поэтому она наверняка упустит какие-нибудь значимые детали, а личная вовлеченность и горячее желание найти подругу детства помешают ей объективно мыслить и трезво оценивать факты…

Эвелин глубоко вдохнула, затем шумно выдохнула. Нет, она справится! Она всю жизнь училась и приобретала практический опыт именно ради этого, и теперь все свои знания и навыки ей нужно использовать для того, чтобы нарисовать точный психологический портрет похитителя Бриттани. Нельзя сейчас читать профайл, составленный восемнадцать лет назад в Роуз-Бей другим специалистом, – это ей помешает. Нельзя заглядывать в списки подозреваемых из старых дел – это может повлиять на ее выводы. Ведь пока не исключено, что Бриттани украл подражатель.

Необходимо опираться только на свои знания и факты по новому делу. Преступники всегда оставляют следы. Даже если кажется, что их нет.

Сев на кровать, Эвелин разложила перед собой в ряд четыре листа с «потешками». Проникновение в образ мыслей преступника, нашедший отражение в этих детских стишках, могло бы помочь узнать о нем многое, но могло и привести в тупик. Умный преступник, зная о том, что его тексты подвергнут тщательному анализу, постарался бы сбить следователей с толка. А все обстоятельства рискованных похищений детей прямо во дворе родительского дома, отсутствие свидетелей и каких бы то ни было улик, позволяющих установить личность, – все это говорило о том, что преступник чрезвычайно умен и тщательно продумывал свои действия.