Аманда Рейнольдс - Слишком близко [litres]

– Вспоминай, Джо. Вспоминай, что произошло на самом деле! Саша беременна, мы ей нужны – и ты, и я. Не заставляй ее выбирать.

Саша снова просит скорее открыть, а Томас объясняет, что пока не может разобраться с замком. Их голоса звучат как будто где-то далеко.

Я отступила в тень, испугавшись, что потревожила спящих в обнимку Сашу и Томаса, но потом увидела, что Томас в постели один. Я невольно залюбовалась его обнаженной мускулистой спиной и длинными ногами. Он обернулся ко мне с широкой улыбкой, позвал меня по имени и приглашающим жестом откинул одеяло. Я хотела его, хотела прыгнуть к нему в постель и прижаться всем телом; это желание потом преследовало меня в моих видениях. Я хотела его больше всего на свете – жаждала почувствовать себя живой и желанной.

– Мама! Томас! Что у вас стряслось?

– Я хотела тебя, – говорю я, открывая глаза. – Мне стыдно, но я хотела тебя, Томас. – Он слышит, даже несмотря на Сашины крики, мы стоим лицом к лицу. – Ты позвал меня к себе в постель. Ты…

– Джо, это было не всерьез. Я не хотел переходить к делу. Но ты убежала. Мне не пришлось…

Я смотрю на него, и он снова качает головой.

– Клянусь, ничего не было.

Да, я убежала. К стыду своему, я хотела его. Хотела испытать страсть, желание, почувствовать себя молодой. И все-таки я убежала. Ничего не было. Слава богу, ничего.

– Ах ты, мерзавец! – восклицаю я.

Томас открывает дверь, и в холл врывается промокшая и заплаканная Саша.

– Что здесь происходит? – умоляющим голосом спрашивает она.

– Честное слово, все хорошо, – улыбается Томас. – Ты его нашла?

– Нет, он, наверное, уехал с этой женщиной. – Саша оборачивается ко мне. – Вы что-то от меня скрываете. Что?

– Не мели ерунды. Дверь захлопнулась, и заклинило замок, – твердо говорит Томас.

– Мне нужно идти, – бормочу я, не в силах посмотреть в глаза дочери.

– Идти? Куда? – Она хватает меня за руку. – Папа уехал. Оставайся тут. Это он виноват, а не ты. Это твой дом. Не уходи!

– Я не хочу оставаться. Поживу у подруги, Роуз из центра соцпомощи. Созвонимся, ладно, дорогая?

– Мама, ты мне нужна. – Саша отстраняется от Томаса, который, взяв ее за руку, просит отпустить меня, и бросается ко мне, обвивая руками талию. Она прижимается ко мне животом и всем телом, мокрая и продрогшая, и я чувствую ее слезы на своей щеке. – Как я буду без тебя?!

Я уверяю, что люблю ее и всегда готова прийти на помощь. Затем передаю ее Томасу, негодяю, который мучил меня ради забавы, вынуждая предполагать худшее о нас обоих, беру ключи со столика в холле и шагаю в непогоду, подставляя заплаканное лицо стихиям, словно дождь способен смыть обиду, боль и вину.

– Джо, ты куда? – Ко мне несется Роб. Видимо, уже отправил Анну как ненужную утварь обратно в розовую гостиную. – Не уходи! Я тебя не отпущу!

– Отцепись от меня! – кричу я, пытаясь вырваться из его железной хватки и открыть машину. Руки дрожат, и я роняю ключи. Роб мгновенно подбирает их с мокрого гравия. – Отдай!

– Сначала поговорим. Я о тебе тоже кое-что знаю. Я не один виноват, правда же?

Я пытаюсь отнять ключи, но Роб держит их над головой.

– Джо, зайди в дом. Мы все обсудим.

– Ты не удержишь меня силой, как в прошлый раз. Ты ведь даже не попытался меня спасти! Хотел, чтобы я упала?

– Нет!

Мы умолкаем и смотрим друг на друга. Кажется, даже гроза вокруг нас унимается.

– Роб, я все помню, – тихо говорю я. – Я протягивала к тебе руку, когда оступилась.

– Ты ошибаешься. Зайди в дом, Джо.

Нет смысла, говорю я и ожидаю, что он будет спорить, уговаривать меня, рассказывать новые басни. Вместо этого он произносит ледяным тоном:

– Я знал про Ника и простил тебя. А ты не хочешь ответить мне тем же?

– У тебя нет ни малейшего понятия о том, что было между Ником и мной. Ни малейшего. – Я отступаю на шаг, опираясь на холодный металл машины. – Самое печальное, что ты знаешь о событиях этого года меньше меня. Ты извратил прошлое, как тебе удобно, и лгал всем, включая себя самого. И дело не в том, кто виноват. Дело не в Нике и не в Анне. А в нас с тобой – в том, кем мы стали друг другу. Поезжай к ней, Роб! Она носит твоего ребенка, и ей плохо. Веди себя достойно!

Скривившись, Роб не в силах сдержать слез.

– Джо, мне нужна ты. Я не вижу будущего без тебя. Умоляю…

– Перестань. Уже ничего не вернешь. Просто перестань.

Он отступает, бросает ключи на землю и идет к дому, сталкиваясь в дверях с Сашей и Томасом. Саша кричит, что ненавидит его, и они все вместе заходят внутрь, захлопнув за собой дверь.