Аманда Рейнольдс - Слишком близко [litres]

– Готовы прокатиться? – спрашивает молодой человек. Не помню, тот же, что и вчера, или другой. В любом случае его шутливый настрой как нельзя более кстати.

– Я вполне могу обойтись без коляски, – заявляю я, хотя ноги подкашиваются от слабости.

– Правила больницы, – сообщает медсестра, помогая мне усесться. – Я провожу вас до дверей, а вы, мистер Хардинг, подгоните машину. Только не едьте по маршруту «Скорых», хорошо?

Мы ждем у раздвижных дверей в вестибюле больницы. «Скорые» приезжают и уезжают, постоянно прибывают новые пациенты – кто на носилках, кто на своих ногах. У некоторых серьезные травмы; последний вообще не шевелится. Неужели умер, а в этой суете никто не обратил внимания?.. Его быстро увозят на каталке. Тем временем медсестра щебечет, какой у меня заботливый и красивый муж.

– Давно вы женаты? – интересуется она.

– Двадцать три года. – Я тут же спохватываюсь, что на год ошиблась, но вслух ничего не говорю. Какая, собственно, разница?

Подъезжает Роб. Я медлю, окончательно осознавая, что не хочу ехать домой. Заметив мою внезапную бледность, медсестра встревоженно спрашивает, все ли в порядке. Роб усаживает меня в машину и пристегивает ремень.

Медсестра машет рукой на прощание и, тряхнув светлыми кудрями, направляется к двери. Мне хочется окликнуть ее и упросить остаться со мной. Я опираюсь здоровой рукой на окно и даю волю слезам. Роб пытается меня обнять, но я отворачиваюсь.

Сентябрь прошлого года

– Он это не всерьез, – говорит Роб. – Заедет раньше, я уверен.

– Да, разумеется, не всерьез. – Я прибавляю скорость, стараясь немного обогнать Роба. Правда, шансов у меня все равно нет – на каждые мои два шага у него приходится один.

«Увидимся на Рождество». Думаю, Фин старался подбодрить меня на прощание, но от этих слов у меня до сих пор ком в горле. Мы возвращаемся к машине, которую пришлось оставить на другом конце студгородка. Узнав, сколько оттуда тащиться пешком, Роб, который уже и так был на взводе, вскипел и принялся спорить с парковщиком, демонстрируя забитый до отказа багажник. Только когда Фин тихо попросил: «Папа, не надо», он беспрекословно заехал на тесную стоянку.

– Джо, ты чего? Не плачь! – Роб нагоняет меня и хватает за руку. – Я думал, хоть сегодня ты так не расстроишься. Все-таки уже не в первый раз!

Он прав, не в первый раз, но когда представляешь возвращение в пустой дом, прощаться куда тяжелее. Роб улыбается и сжимает мою руку. У него все так просто: эмоции подчиняются рассудку и логике. Мне хочется отползти в уголок и зализывать раны, а не слушать аргументацию.

– У тебя по-прежнему есть я. – Смеясь, Роб стискивает мои ладони. Я сквозь слезы улыбаюсь в ответ. – Подумай, Джо! Мы теперь наедине друг с другом! Это же здорово!

Я опускаю солнцезащитные очки со лба на глаза. Мы идем дальше, мимо бесконечных бетонных блоков шестидесятых годов, как две капли воды похожих на тот, где мы оставили Фина: прямоугольные коробки с квадратными окнами, сквозь которые можно мельком заглянуть в студенческую жизнь. Пустые пивные бутылки и коробки от пиццы, горы учебников, плакаты фильмов и групп, о которых я в жизни не слышала. Отпустив руки, мы протискиваемся вдоль стены на стоянке, где другие семьи выгружают из багажников бесконечные чемоданы. Все та же сцена: вчерашние школьники расстаются с родителями, готовясь проститься с детством. Я улыбаюсь женщине, которая, как и я недавно, проигрывает борьбу с подступающими слезами и судорожно прижимает к себе очередную коробку. Она понимающе кивает в ответ.

Дорога домой кажется бесконечной. Каждая миля увеличивает пропасть между мной и Фином. Он ведь еще совсем ребенок. Я видела это по его глазам, когда мы уходили, по его нарочито небрежной прощальной фразе, по тому, как он разрешил мне себя обнять и как робко пожал руку отцу. Я в очередной раз проверяю телефон, сдерживаюсь, чтобы не отправить Фину следующее сообщение. На первое он не ответил.

– Ты как? – Роб хлопает меня по колену, переключая передачу.

Я смотрю в окно на грузовик, который мы обгоняем, затем на бесконечную зеленую лужайку вдоль дороги.

– Все хорошо, – отвечаю я. – Просто устала.

– Поспи, если хочешь. – Роб делает радио тише.

– Как по-твоему, он справится? – Я смотрю на резкий профиль Роба в ранних сумерках. – После всего, что было в школе. Он толком так и не освоился…

– Это было сто лет назад. – Роб снова хлопает меня по колену. – Как раз пройдет неплохую закалку. Уверен, ему понравится.