Сергей Майдуков - В смертельной опасности

— Ну, он не такой уж старый.

— Он бандит, хотя теперь это называется иначе. И у него куча врагов. На этом строился мой расчет…

— Ты совсем не поумнела, как я погляжу, — устало произнес Вадим.

— Такой уж уродилась, — виновато согласилась Ксюша. — Я не виновата.

— У тебя всегда кто-то другой виноват, только не ты.

— Вадик…

В ее голосе было столько нежности и надежды, что он чуть не задохнулся. Покрепче сжав телефон в пальцах, Вадим посмотрел в сторону лагеря. Товарищи уже закончили сборы и теперь призывно махали ему руками.

— Да? — сказал он в трубку.

— Мне очень страшно. За мной охотятся. После всего того, что я наговорила Давиду, его хватил удар.

— Надеюсь, в переносном смысле?

— В прямом. По-настоящему. Он в коме. Но он в любой момент может очнуться. К тому же у него есть сын и начальник охраны, которым всё известно. Они меня ищут.

— Вадь! — крикнул Мартынов. — Поехали уже.

— Где ты? — спросил Вадим, спускаясь с пригорка к машинам.

— В Волчевске, — ответила Ксюша. — Села в первый попавшийся автобус и поехала…

«Это судьба», — подумал он.

— Никуда не уезжай, — сказал он. — Я перезвоню.

— Только скорее, пожалуйста, ладно? — взмолилась Ксюша. — Эти Грызлины, они страшные люди. А их цепной пес, Бурего, он вообще чудовище. Говорят он с должников кожу сдирает, заживо. Или закапывает их, тоже живыми.

— Успокойся, — велел Вадим. — Жди звонка и ничего не бойся. У меня в Волчевске есть один знакомый. Думаю, с его помощью мы решим эту проблему.

— Правда? — обрадовалась Ксюша. — Тогда жду звонка. И помни, я ни о чем не жалею. В смысле, о том, что ушла от Давида. Мне всегда был нужен только ты…

Закончив разговор, Вадим приблизился к товарищам и сказал, что у него появилось срочное дело в Волчевске, так что он задержится.

— Так нам теперь впятером в одной машине ехать? — недовольно проворчал Филимонов. — Да еще с вещами на руках.

— Не сердитесь, братцы, — попросил Вадим. — Так вышло. Подвожу вас, понимаю и признаю. С меня поляна. Накрою скатерть-самобранку, как только с проблемой разделаюсь. Договорились?

На том и порешили. Вот только проблема осталась. Сашка Катин не захотел помочь, побоялся за свою шкуру.

Нужно было искать другой выход.

Они встретились неподалеку от скверика, облюбованного мамашами с детьми. Увидев Ксюшу издали, Вадим почувствовал, как сильно защемило у него сердце.

Она была по-прежнему стройной и легкой, хотя женщины ее роста, как правило, сутулятся и двигаются неуклюже. Одежда на ней была непривычная: обычно Ксюша предпочитала носить короткие платья или юбки с туфлями на высоком каблуке. Волосы она редко зачесывала наверх, хотя такая прическа всегда нравилась Вадиму.

Вспомнив, что теперь Ксюша принадлежит не ему, он почувствовал болезненный укол ревности.

Она подбежала, обдав его запахом духов, и открыла руки для объятия, но замерла, не решаясь закончить движение. Вадим сглотнул, постаравшись сделать это как можно незаметнее.

— А ты не изменилась, — произнес он нейтральным тоном.

— А ты — очень, — сказала Ксюша. — Взгляд жесткий, как будто целишься… И этот шрам… Больно было?

Он машинально прикоснулся к ожогу на лице и пожал плечами:

— Бывало больнее. Где твои вещи?

— Я налегке.

— Тогда садись в машину.

— Ого! — воскликнула Ксюша, окинув взглядом «ниссановский» внедорожник.

— Ему десять лет уже, — сказал Вадим. — Я его разбитым взял и сам до ума довел.

— Да, ты всегда любил возиться с железом, — припомнила она, забираясь на пассажирское сиденье.

Он уже занял место за рулем, но не спешил включать зажигание.

— Я тебя всегда любил, а не железо, — сказал он.

Он не знал, как это вырвалось. Но не брать же слова обратно?

— И я, — тихо сказала Ксюша. — Вадик, можно я тебя поцелую?

— Какого черта?

Не обратив внимания на его гримасу, она обняла его и поцеловала прямо в щеку, туго обтянутую изуродованной кожей.

— Не противно? — спросил он, когда она отстранилась.

— Мне все равно, — просто сказала она. — Потому что это ты.

— Ухо жалко, — проворчал Вадим. — Кочерыжка осталась. Пришлось волосы отрастить. — Он приподнял пряди над ухом. — Дурацкий вид?

— Мне все равно, — повторила Ксюша упрямо.

— Лиля сначала боялась. Потом привыкла.

— Вспоминает меня? Только честно.

— Если честно, то очень редко, — сказал Вадим. — Много времени прошло, а она маленькая. Маленькие быстро забывают. И хорошее и плохое.