Вероника Орлова - За зеркалами

Сел на стул перед её столом, готовый получить все ответы на свои вопросы. В частности, какого чёрта меня вытащили из дома и притащили в полицию.

А потом она повернулась ко мне, посмотрев прямо в глаза своими, ярко-синими, обрамлёнными длинными чёрными ресницами, и я впервые понял, что старый маразматик был прав. Дьявол его раздери, но Джони не врал! Эта сука всё же существовала. И сейчас с размаху ударила меня прямо в солнечное сплетение. Ударила с такой силой, что я едва не согнулся пополам, неспособный сделать даже вздоха, глядя широко открытыми глазами на женщину перед собой и слушая, как барабанной дробью забилось собственное сердце о рёбра.

Натан Дарк. Двадцать восемь лет. Высокий брюнет с правильными чертами лица. И безмерной наглостью. Уселся на стул, сложив руки в наручниках на коленях, и смотрел прямо на меня.

Местный король бездомных. Так называли его даже полицейские между собой. Он был коронованным главарём банды бродяг, располагавшейся за городом и обитавшей в старых катакомбах. Неоднократно привлекался за организацию краж на оживленном рынке и ограбление домов состоятельных граждан. Однако каждый раз каким-то образом его оправдывали. Каждый раз находились те, кто брал вину на себя, или же потерпевшие отказывались от выдвинутых обвинений.

Правда, сейчас никто и ничто не позволит этому ублюдку уйти от наказания. Даже если за ним будет стоять сам Господь Бог. У нас были показания сразу нескольких свидетелей, которые утверждали, что видели этого мужчину вместе с последним пострадавшим ребенком. Видели, как он вёл его куда-то в сторону катакомб. Причём сходилось как описание внешности, так и одежды, которая была на нем. Кроме этого Флинт обнаружил тёмные короткие волосы на манжете мальчика, и сейчас я смотрела на парня и понимала, что они могли принадлежать именно ему. Иссиня-черные, слегка взъерошенные волосы падали на высокий лоб. Скорее всего, он сопротивлялся задержанию. Странно, я ожидала увидеть мужчину в грязных обносках, но Дарк был одет в недорогое, но чистое и аккуратно скроенное черное пальто поверх такого же цвета рубашки с простыми пуговицами на манжетах. Он сидел передо мной, слегка расставив ноги в чёрных брюках. Облачённый в чёрное, он вызывал желание отстраниться и в то же время необходимость приблизиться. Опасность. Именно ею веяло от него, как от других мужчин веяло парфюмом.

И, если, изучая его по сухим бумагам, я пыталась понять и не могла, почему самому обыкновенному бездомному удавалось постоянно уходить от справедливого возмездия за совершенные деяния, то сейчас я остолбенела, когда он вдруг резко вперёд подался и на меня посмотрел расширенными чёрными глазами. Такими тёмными, что нужно приглядываться, чтобы увидеть зрачки. Мрак. Вот что он обрушил на меня своим взглядом. Беспросветный, всепоглощающий мрак. Привстал со стула неожиданно и ладонями о стол оперся, подавшись вперед, к моему лицу. От неожиданности я вскрикнула, откинувшись на спинку кресла и опустив руку под стол, где в верхнем ящике пистолет лежал, а мужчина носом повел, прикрыв глаза, словно принюхиваясь.

— Что вы делаете?!

Разозлившись на него и на себя за этот страх. Всё до предсказуемого просто: увидел молодую женщину и хочет напугать. Любимая уловка мужчин-преступников.

— Всего лишь нюхаю вас. Это в нашей стране не запрещено.

— Простите, ЧТО вы делаете?

— Нюхаю вас.

Ответил нагло, усмехнувшись краем губ и глядя прямо в глаза. А я не могу вот так…в его. Впрочем, чего только я не слышала во время допросов. Правда, никогда раньше не возникало желания отвернуться от подозреваемого и медленно выдохнуть, собираясь с силами. Обычно дерзость задержанных вызывала раздражение.

Взяла со стола папку с данными на него, давая себе секунды на передышку, невольно взглядом зацепив длинные мужские пальцы, сплетенные вместе. Постукивает большим пальцем правой руки, словно ждёт чего-то.

— Вы знаете, почему вас пригласили сюда?

— А меня приглашали? А то мне показалось, что ворвались ко мне домой, волоком протащили к машине, заковали в кандалы и притащили в другой конец города.

Посмотрела в его прищуренные глаза — серьезные. Изучающие. И тьма в них…горячая. Слишком горячая, чтобы можно было выдержать спокойно этот взгляд. Чтоб можно было не ощущать, как поднимается температура в кабинете, вызывая желание распахнуть окно настежь, впуская прохладу.

— Так вы знаете, почему вы здесь?