Клер Макинтош - Позволь мне солгать [Litres]

И внизу справа виднелась рекламная листовка.

Вот оно!

Последний фрагмент головоломки.

Маккензи не почувствовал эйфории, скорее облегчение – оттого, что некогда столь блестящая память его не подвела. Он все-таки вспомнил, что же он увидел на доске в доме Дайан Брент-Тейлор. А главное, теперь он знал, что это значит.

– И еще кое-что… – Направляясь с Джеймсом к их автомобилям, Мюррей прислушался к себе, не испытывал ли он бессознательного желания придержать эту информацию, проверить ее самому, чтобы потом, когда общая картина окончательно станет ясна, ему воздалось по заслугам. Но, прислушавшись, понял, что хочет совсем другого – наконец-то разделаться с этим расследованием.

– Да?

– Я знаю, кто помог Кэролайн Джонсон избавиться от тела.

Анна

На лестничной клетке раздается какой-то звук. «Дзинь» – на нашем этаже останавливается лифт. Я смотрю на маму, но она не сводит глаз с пола.

– Кто это? – шепчу. Она не отвечает.

Может быть, это полиция?

Марк собирался звонить им, как только мы уехали из Истборна, они знают, что мы здесь. И теперь, когда они обнаружили папино тело, они узнали, что мама натворила, – и, наверное, поняли, с кем я сейчас… Я надеюсь на Марка и Мюррея, на то, что они сложат два и два.

– Открой дверь. Я знаю, что ты здесь, – слышится из-за двери.

От облегчения у меня кружится голова. Мне хочется смеяться. Это не полиция, но тоже хорошо.

Мама не двигается, но я бегу к двери, потому что теперь мы вдвоем против одной и я чувствую себя неуязвимой. Какой же я была дурой, этот «Мицубиси-Шогун» вовсе не представлял для нас опасности, это была попытка остановить маму.

– Слава богу, ты здесь!

Я готова к удару сзади, но не спереди. Меня толкают в грудь, и я пошатываюсь, теряю равновесие, едва успеваю выставить руки с Эллой, чтобы малышка не пострадала, и падаю на пол. С губ срывается стон, голова идет кругом, я отказываюсь верить собственным глазам.

Это не мой спаситель.

Лора захлопывает дверь и закрывает на замок. На ней узкие черные джинсы, обувь на высоких каблуках, свитер с блестками – будто нарядилась на вечеринку, куда никто так и не пришел. Нашу новогоднюю вечеринку. Волосы завитыми локонами спадают на плечи, на веках – яркие серо-зеленые тени с блестками. Не обращая на меня внимания, она обрушивает свой гнев на маму. Та медленно пятится к балкону.

– Ах ты подлая сучка, ты меня предала!

Я помню лицо Лоры в те минуты.

Она стояла в дверном проеме, окаменев от ужаса.

– Я позвонила, дверь была открыта, и я… – Она не могла отвести взгляд от твоего тела. Кровь постепенно сворачивалась, свет лампы отражался в липкой луже на полу – словно серебристый нимб вокруг твоей головы. – Что случилось?

Я не раз вспоминала этот момент, свои слова. Сложилось ли бы все иначе, если бы я объяснила ей, что произошел несчастный случай? Что я вышла из себя, вспылила? Что от выпивки я становилась неуправляемой и оказывалась способна на безрассудство?

– Я убила его.

Кровь отлила от ее лица.

Я почувствовала, как мышцы у меня сводит судорогой, и осознала, что не двигалась с тех пор, как я… с тех пор, как ты упал. Выпрямившись, я поняла, что все еще сжимаю в руке бутылочное горлышко. Я выронила его, и оно упало на пол с глухим стуком, покатилось, покатилось, но не распалось на осколки. Лора вздрогнула.

Громкий звук вывел меня из забытья. Я потянулась за телефоном, но номер так и не набрала. Руки ходили ходуном.

– Что ты делаешь?

– Звоню в полицию.

Я судорожно пыталась сообразить, как повлияет на мою ситуацию тот факт, что я была пьяна. Станет это отягчающим обстоятельством (ведь я находилась в состоянии алкогольного опьянения) или, наоборот, смягчающим (поскольку я не понимала, что творю)?

– Нельзя звонить в полицию! – Лора подошла ко мне и забрала у меня телефон. Посмотрела на тебя и застонала, увидев мозговые ткани в зияющей ране за ухом. – Кэролайн, тебя арестуют! И посадят в тюрьму.

Ноги у меня подкосились, и я осела в кресло. На кухне чувствовался какой-то странный запах, металлический, кисловатый. Пахло кровью, потом и смертью.

– Тебе могут дать пожизненное.

Я представила себе, как проведу всю жизнь в тюремной камере. Вспомнила документальные фильмы о тюрьме, сериалы «Побег» и «Оранжевый – хит сезона» . Насколько они близки к правде?

И я подумала о том, что мне могут помочь.

Потому что ты был прав, Том, нельзя так жить. Я обманывала себя, притворяясь, что у меня нет проблемы с зависимостью: ведь я не просыпалась с тремором и не сидела в парке с банкой крепкого пива. Но я все время скандалила с тобой. Поддевала тебя. Избивала. А теперь я тебя убила.