Рэйчел Кейн: Мертвое озеро

– В солнечное сплетение, – говорит инструктор, поднимая большой палец. – Идеальная стрельба, как по учебнику. Хорошая работа, мисс Проктор.

– Спасибо вам, что сделали эту работу такой легкой, – отвечаю я. Он отходит назад, чтобы дать мне место, я закрываю барабан и кладу оружие в сумку, закрывающуюся на «молнию». Надежно закрывающуюся.

– Мы отправим ваши результаты властям штата, и вы очень скоро получите разрешение на скрытное ношение оружия.

Инструктор – молодой человек с короткой стрижкой, бывший военный. У него мягкий, смазанный акцент – южный, несомненно, но без резкого теннессийского выговора… полагаю, он из Джорджии. Славный молодой человек, но лет на десять недотягивает до возраста тех, с кем я могла бы встречаться – если б вообще встречалась с кем-либо. И он безупречно вежлив. Я у него всегда «мисс Проктор».

Инструктор пожимает мне руку, и я улыбаюсь.

– До свидания, Хави.

Привилегия моего возраста и пола: я могу обращаться к нему по имени. Весь первый месяц я называла его «мистер Эспарца», пока он мягко не поправил меня.

– До свида… – Что-то привлекает его внимание, и небрежное спокойствие мгновенно сменяется настороженностью. Он смотрит вдоль ряда и кричит: – Прекратить огонь! Прекратить огонь!

Я ощущаю, как прилив адреналина заставляет каждый мой нерв вибрировать от напряжения, и замираю, оценивая ситуацию. Но она относится не ко мне. Один за другим выстрелы, гремевшие в тире, умолкают, и люди опускают оружие стволами к земле, прижимая к себе локти. Хави проходит четыре стойки, направляясь к плотному мужчине с полуавтоматическим пистолетом. Затем приказывает ему разрядить оружие и отойти от стойки.

– Что я такого сделал? – враждебным тоном спрашивает мужчина. Я поднимаю свою сумку, все еще ощущая нервное напряжение, и направляюсь к двери – но медленно. Я вижу, что мужчина не спешит выполнять приказ Хави; вместо этого он решает занять оборонительную позицию. Не очень хорошая идея. Лицо Хави застывает, и его поза меняется вслед за выражением лица.

– Разрядите оружие и положите его на стойку, сэр. Немедленно.

– С чего бы вдруг? Я знаю, что делаю! Чай, не первый год стреляю!

– Сэр, я видел, как вы обратили заряженное оружие в сторону другого стрелка. Вам известны правила: всегда направлять дуло по направлению к мишеням. А теперь разрядите пистолет и положите его на стойку. Если не выполните мои указания, я буду вынужден удалить вас из тира и уведомить полицию. Вы меня поняли? – Улыбчивый, спокойный Хавьер Эспарца сейчас совершенно не похож на себя обычного, и его приказы разносятся по тиру, словно взрывы шоковых гранат.

Стрелок-нарушитель неловкими движениями выдергивает обойму из своего пистолета и бросает все это на стойку. Я отмечаю, что дуло по-прежнему направлено отнюдь не к мишеням.

Теперь голос Хавьера звучит мягко и отчетливо:

– Сэр, я сказал вам разрядить оружие.

– Я это и сделал!

– Отойдите назад.

Под взглядом мужчины Хави берет пистолет, выщелкивает из затвора последний патрон и кладет его на стойку рядом с обоймой.

– Вот так и гибнут люди. Если вы не можете научиться правильно разряжать оружие, вам следует поискать другой тир. По сути, вы, вероятно, пожелаете теперь найти другой тир. Вы подвергаете опасности себя и всех присутствующих, нарушая правила безопасности. Вы это понимаете?

Лицо мужчины заливает нездоровый, почти апоплексический румянец, руки сжимаются в кулаки. Хави кладет пистолет точно так же, как тот лежал до того, как он взял его, поворачивает дулом к мишеням, а потом многозначительно переворачивает на другую сторону.

– Оружие должно лежать экстракционным окном вверх. – Он отходит на шаг назад и пристально смотрит в глаза мужчине. Хави одет в джинсы и синюю рубашку-поло, а на стрелке рубашка камуфляжной расцветки и старые штаны от армейской формы, однако любому ясно, кто из них солдат. – Думаю, на сегодня вы закончили, мистер Геттс. Никогда не стреляйте в гневе.

Я никогда не видела человека, столь явственно находящегося на грани приступа – то ли слепой ярости, то ли сердечного. Рука стрелка дергается, и я понимаю, что он прикидывает, насколько быстро сможет схватить пистолет, зарядить его и начать стрелять. Воздух в тире опасно сгущается, и я обнаруживаю, что мои пальцы осторожно сдвигают язычок «молнии» на сумке, а разум – точно так же, как разум мистера Геттса – просчитывает, что мне требуется для того, чтобы приготовить оружие к стрельбе. Я могу действовать быстро – быстрее, чем он.