Рэйчел Кейн - Мертвое озеро

Так же, как я, если это необходимо.

– Охотничья хижина, – произносит он. – На горе. Мой дед построил. Они там. – Облизывает побелевшие губы. – Мои парни их сторожат.

– Ты – сукин сын. Они же все просто дети!

Он не отвечает. Я чувствую прилив гнева и слабости, и мне хочется поскорее покончить со всем этим делом. Я отворачиваюсь и иду по липкой грязи к машине. Грэм, конечно, пытается подняться, но с раной в плече и пробитым насквозь животом ничего не может сделать. Холод пока что сохраняет ему жизнь, замедляя кровопотерю. Я залезаю во внедорожник, включаю двигатель и начинаю пролистывать список контактов в телефоне, ища номер Кеции Клермонт.

Останавливаюсь на букве «А» в списке, потому что на самом верху вижу имя, которое мгновенно опознаю́. Оно необычно. Я никогда не видела его прежде, кроме как в Библии.

Авессалом .

И тут до меня доходит вся грандиозность этого обмана. Этой игры. Авессалом, «тролль», который стал моим неизменным союзником. Авессалом, который брал мои деньги и делал для меня новые документы. Который мог мгновенно отследить меня, куда бы я ни бежала. Мог направить меня туда, куда хотел.

Это объясняет, почему мы искали совсем не там. Семья Лэнсела Грэма жила в этих местах много поколений. Его дом в окру́ге Стиллхауз-Лейк – фамильное наследие, и мы с Кецией сразу же вычеркнули его из списка подозреваемых. Черт. Я даже отправила Авессалому на проверку список имен. Вот он, должно быть, повеселился…

Авессалом никогда не помогал мне. Все это время он помогал Мэлвину, перемещая меня, словно шахматную фигуру, то устанавливая где-то, то снова срывая с места.

Чтобы в итоге разместить рядышком с фанатом – подражателем Мэлвина.

На минуту я прикрываю глаза, чтобы обуздать неудержимую ярость, сжигающую меня, а потом пролистываю список контактов дальше. Нахожу номер Кеции и звоню по нему.

Пиктограмма приема показывает всего две палочки, но звонок проходит. Кеция в машине. Я слышу шум двигателя, прежде чем она настороженно произносит:

– Лэнс? Лэнс, я всё знаю. Ты должен отпустить эту женщину, немедленно, и сказать мне, где ты находишься. Лэнс, послушай меня, ладно? Мы все можем исправить. Ты знаешь, что нужно сделать. Говори со мной.

На миг я пугаюсь, что она тоже замешана во всем этом, но потом слышу в ее голосе напряжение и злость, хотя она пытается их скрыть. Она просто пытается заболтать его, отговорить от задуманного.

Она пытается спасти меня.

– Это я, – говорю я. – Это Гвен.

– Боже! – В динамике раздается странный шум, как будто она едва не роняет телефон. И еще я слышу другой голос, мужской, но не могу разобрать, что он говорит. – Господи, Гвен, где ты? Где ты, скажи сейчас же!

– На самом верху холма, за домом Грэма. Нужно вызвать сюда «Скорую помощь», – отвечаю я ей. – У него пулевая рана, и он пропорол себе бок деревяшкой. И еще полицию. Он сказал, что мои дети в горах, в охотничьей хижине его деда. Ты знаешь, где это?

Я дрожу так сильно, что у меня лязгают зубы. Двигатель внедорожника слегка прогрелся, и теплый воздух, дующий из обогревателя, ощущается как райское блаженство. Я подтаскиваю к себе пуховик Кайла и набрасываю на плечи. Моя левая рука все еще болит, но, рассмотрев ее при свете потолочной лампы, я обнаруживаю, что дробь вошла неглубоко и не причинила существенного вреда. А вот рана на голове… Я чувствую слабость, головокружение и тошноту. Кровь не останавливается. Я поднимаю руку и чувствую, как теплая, жидкая кровь слабыми толчками вытекает из длинного пореза. Пытаясь нашарить салфетки, чтобы прижать их к ране, я едва не пропускаю ответ Кеции.

Нет, это не Кеция. Это Сэм. Он вместе с ней в машине.

– Гвен, с тобой всё в порядке? Гвен!

– Все хорошо, – лгу я. – Мои дети… Сыновья Грэма тоже в той хижине. Я не знаю, вооружены ли они, но…

– Не беспокойся об этом. Мы уже едем к тебе, хорошо?

– Грэму нужен врач.

– Да пошел он, этот Грэм! – отзывается Сэм, и я слышу в его голосе ярость. – Что с тобой?

Салфетки, которые я прижала к ране, уже промокли насквозь.

– Может понадобиться небольшая помощь, – отвечаю я. – Возможно, наложить швы. Сэм…

– Я здесь.

– Прошу тебя, пожалуйста, помоги мне выручить детей.

– С ними все будет в порядке. Мы их освободим. Просто оставайся на месте. Держись. Кец знает, где эта хижина. Мы едем к тебе. Прямо к тебе.

Кеция за рулем. Мне доводилось ездить с ней; у нее истинно полицейская манера вождения – управляемая резкость и бешеная скорость. Я смотрю в зеркало заднего вида и вижу фары патрульной машины, которая мчится внизу, по основной дороге, даже не притормаживая на поворотах. Вижу, как она сворачивает на развилке у дома Йохансенов.