Лекси Эллиотт - Француженка по соседству

Себ смеется:

– Все это прекрасно, но я имел в виду другое. Больше всего нам недоставало наших друзей. На этой ноте… – тон его внезапно делается серьезным, – я хотел бы предложить тост за того, кого уже никогда не будет среди нас… – Стол стихает. – За Тео!

– За Тео! – шепчем мы, прежде чем пригубить вино.

Я смотрю на Тома. Его лицо печально. Хоть сейчас фотографируй и называй «Эскиз скорби». Я продолжаю смотреть на него. Он намеренно встречается взглядом с Себом и легонько кивает – мол, молодец. Себ так же едва заметно кивает ему в ответ. Тео, как мне помнится, был в первую очередь другом Тома. Они учились в одном и том же колледже, оба на инженеров, а на втором курсе даже жили в одной съемной квартире. Если существует на свете такое звание, как «хранитель скорби», то оно по праву принадлежит Тому. Мне хочется ему что-то сказать, но я понятия не имею что.

Разговоры вновь оживают, постепенно захватывая весь стол. Вскоре они достигают того уровня громкости, который предшествовал торжественному моменту. Бокалы вновь наполняются вином. Я поглощаю профитроли, которые не очень люблю, но я уже пьяна и могу съесть все, что угодно. Народ меняется местами. Кто-то стоит, нагнувшись, между стульями, чтобы поговорить с теми, с кем его не посадили рядом. Я вижу, как Алина поднимается из-за стола. Себ болтает, наклонившись над кем-то, кто сидит рядом с ней. Когда она проходит мимо него, он притягивает ее к себе, чтобы поцеловать, и пьяно ее лапает. Но она задерживается рядом с ним всего на мгновение и идет дальше. Себ пару секунд смотрит ей вслед, затем вновь возвращается к разговору. Я отворачиваюсь. Интересно, что можно узнать об отношениях людей из краткого наблюдения за ними? Я вздрагиваю – на столе передо мной, на куче песка, палок и прочего мусора, красуется белый череп Северин. Картинка такая резкая, такая внезапная и такая жестокая, что на миг мне кажется, будто я проваливаюсь в черную бездну.

Я резко отодвигаю мой стул от стола и, шатаясь от выпитого вина и непрошеного появления Северин, отправляюсь в туалет. «Кейт!» – испуганно окликает меня Том, но я не обращаю внимания и, хлопая дверьми, весьма неэлегантно вхожу в нужное мне заведение. Слава богу, кабинка моя, и только моя. Никакого вторжения со стороны мертвецов. Я опускаю крышку унитаза и сажусь на нее, ссутулившись и подперев лоб ладонями. Я зла на Северин и имею на это право – да, я имею полное право злиться на ту, кто, будучи живой, спала у меня под носом с моим бойфрендом, а теперь, будучи мертвой, преследует меня по пятам! Почему меня? Почему не Себа? Это было бы гораздо уместнее, злорадно думаю я. Или если не Себа, то почему не Каро? Да, Каро… как жаль, что Северин вижу только я. Может, мне стоит попросить ее, если она, конечно, откликается на просьбы… И все же почему меня? Не то чтобы я всем им желаю зла. И все же почему не Тома и не Лару? Я вспоминаю скорбное лицо Тома, как он незрячим взглядом уставился в стол. Нет, не Тома. Только не его. Это было бы верхом несправедливости.

Со вздохом заставляю себя встать и выйти из кабинки чуть более элегантно, нежели я в нее вошла. Впрочем, тотчас останавливаюсь, видя у раковины Алину, которая вытирает рот бумажным полотенцем. Увидев меня, она тотчас сминает бумагу и делает вид, будто поправляет подводку вокруг глаз. Правда, та в идеальном состоянии, а вот глаза, которые она обрамляет, полны усталости.

– Привет! – говорю я, глядя в зеркало, когда подхожу, чтобы помыть руки. Алина отвечает мне слабой улыбкой. – И как вам вечер?

– Прекрасно, – без особого энтузиазма в голосе отвечает она. – Правда, я не запомнила всех имен, – добавляет она и вопросительно смотрит на меня.

– Кейт. Кейт Ченнинг. – На лице Алины нет даже намека на то, что это имя ей что-то говорит. – Мы с Себом вместе учились в Оксфорде. – По-прежнему ноль реакции. Я жестом указываю на зал: – А также Том, Лара и Каро.

Это курам на смех! Похоже, я ровным счетом ничего не значила в жизни Себа, если он даже не рассказывал обо мне жене.

– Кейт. Понятно. Простите меня. Я плохо запоминаю имена. Кроме того, мы с Себом познакомились в Нью-Йорке, и у меня не было возможности познакомиться с его старыми друзьями. Кроме тех, кто приезжал на нашу свадьбу. Но это было уже давно.

– Думаю, есть другие способы сделать это, проще и приятнее, нежели сегодняшнее испытание огнем, – кисло замечаю я, вытирая руки бумажным полотенцем.

– Каро очень настаивала. – Алина подается вперед, чтобы вновь изучить обводку вокруг глаз, и добавляет, как будто поняв, что ее эта фраза может быть интерпретирована как неблагодарность: – Разумеется, с ее стороны это широкий жест – взять на себя организацию сегодняшней встречи.