Дин Кунц - Исступление. Скорость

Тот молчун, что позвонил вчера, и был убийцей Гизель Уинслоу. Доказательствами этого Билли не располагал, но и сомнений не было.

Убийца мог позвонить и в этот вечер. Если бы Билли удалось с ним поговорить, возможно, он сумел бы чего-то добиться, что-то узнать.

Билли не рассчитывал, что такого монстра можно разговорить. Убийца-социопат обычно в дебаты не вступал, уговорить его сохранить кому-либо жизнь не представлялось возможным.

Но даже несколько произнесенных им слов могли дать ценную информацию. Голос позволял судить об этническом происхождении, регионе проживания, образованности, приблизительном возрасте и еще о многом другом.

В случае удачи убийца мог сказать что-то и о себе.

Одна зацепка, одна крошечная подробность при тщательном анализе могла обернуться очень важной информацией, с которой он мог бы идти в полицию.

Конфронтация с Лэнни Олсеном принесла бы эмоциональную удовлетворенность, но не могла вызволить Билли из угла, в который загнал его убийца.

Он повесил ключ от внедорожника на гвоздик.

Вчера вечером, занервничав, он опустил жалюзи на всех окнах. Этим утром, до завтрака, поднял их на кухне. Теперь закрыл окна вновь.

Постоял в центре кухни.

Посмотрел на телефон.

Собравшись сесть за стол, положил правую руку на спинку стула, но не отодвинул его.

Просто стоял, разглядывая полированные плитки из черного гранита.

В доме он поддерживал идеальный порядок. Вот и гранит, без единой пылинки, блестел.

Чернота под ногами вроде бы не имела материальной составляющей, он словно стоял на воздухе, высоко в ночи, без крыльев, в добрых пяти милях над землей.

Билли отодвинул стул от стола. Сел. Не прошло и полминуты, как вновь поднялся.

В сложившихся обстоятельствах Билли Уайлс понятия не имел, как ему действовать, что делать. Он не мог справиться даже с таким простым заданием, как коротание времени, хотя последние годы только этим и занимался.

Поскольку пообедать он не успел, то направился к холодильнику. Голода не испытывал. И ничего из того, что лежало на холодных полках, его не зацепило.

Он вновь посмотрел на ключ от внедорожника, висевший на гвоздике.

Подошел к телефонному аппарату, постоял, глядя на него.

Сел за стол.

«Учить нас заботиться, но не суетиться».

Какое-то время спустя Билли прошел в кабинет, где провел столько вечеров, вырезая по дереву за верстаком в углу.

Взял несколько инструментов, заготовку из белого дуба, на котором вырезал веточку с листочками. Вернулся с ними на кухню.

В кабинете был телефон, но в этот вечер Билли отдал предпочтение кухне. В кабинете был удобный диван, и Билли боялся, что не устоит перед искушением прилечь, а потом крепко заснет, и его не разбудит звонок убийцы, ничто не разбудит…

Могло такое произойти или нет, он уселся за обеденный стол с заготовкой и инструментами.

Продолжил вырезать веточку и листочки. Резец скрипел по дереву, словно по кости.

В десять минут одиннадцатого, менее чем за два часа до крайнего срока, он вдруг решил, что поедет к шерифу.

Его дом находился вне территориальных границ любого города. На него распространялась юрисдикция шерифа. Таверна располагалась в Виноградных Холмах, но городок был слишком маленький, чтобы иметь свой полицейский участок. Управление шерифа Палмера поддерживало порядок и там.

Билли сдернул ключ с гвоздика, открыл дверь, вышел на заднее крыльцо… и остановился.

«Если ты обратишься в полицию, я убью молодую мать двоих детей».

Он не хотел выбирать. Не хотел, чтобы кто-либо умер.

В округе Напа могли быть десятки молодых матерей с двумя детьми. Может, и сотня, две сотни, может, больше.

Даже за пять часов полиция не смогла бы составить список и предупредить всех потенциальных жертв. Пришлось бы обратиться к прессе, чтобы предупредить общественность. На это, возможно, понадобились бы дни.

А теперь, когда до крайнего срока оставалось менее двух часов, они вообще бы ничего не сделали. На допрос Билли ушло бы больше времени.

И молодая мать, очевидно выбранная киллером заранее, погибла бы.

А если бы дети проснулись, киллер убрал бы и их как ненужных свидетелей.

Безумец не обещал убить одну лишь мать.

Влажный ночной воздух нес к крыльцу ароматы леса.

Билли вернулся на кухню и закрыл дверь.

Позже, вырезая один из листьев, уколол большой палец. Пластыря у него не нашлось. Впрочем, ранка была маленькая, Билли не сомневался, что она затянется сама.