Сара Пекканен - Жена между нами

«От всего», – хотела ответить я, но вместо этого сказала:

– От Кломифена.

– Ты напилась. Ты не всерьез это говоришь.

– Да, я немного выпила, но я говорю всерьез. Я не буду больше его принимать.

– Тебе не кажется, что мы должны это обсудить? Это должно быть нашим совместным решением.

– Разве мы обсуждали, что нужно избавиться от Герцога?

Когда прозвучали эти слова, я поняла, что пересекла границу.

Что удивительно, это было очень приятно. В нашем браке, как и в любом другом, был ряд неписаных правил, и я нарушила самое главное: не перечить Ричарду.

Теперь я понимаю, что именно следуя этому предписанию, я и не спросила у Ричарда, почему он купил дом, не показав его мне, почему никогда не хотел рассказывать о своем детстве, не заговорила о стольких вещах, которые попыталась просто вычеркнуть из своего сознания.

Мы с Ричардом придумали это правило вместе; я охотно стала соучастницей. Гораздо проще было позволить своему мужу – человеку, который дарил мне ощущение безопасности, – взять на себя контроль за нашими жизнями.

Я больше не чувствовала себя в безопасности.

– О чем ты? – Ричард говорил холодным ровным тоном.

– Зачем ты позвонил миссис Ли и спросил, готовы ли рубашки? Ты знал, что я их не забрала. Ты пытался выманить меня из дома?

– Господи Боже! – Ричард резко встал.

Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, когда он навис над моим стулом.

– Нелли, это противоречит всякой логике, – я видела, как его рука сжимает крокодила, сминает резиновую игрушку.

Его лицо как будто натянулось, глаза сузились, губы завернулись внутрь; мой муж исчез, надел маску.

– Причем тут химчистка, твою мать? Или наш ребенок? Зачем мне выманивать тебя из дома?

Я теряла свои позиции, но уже не могла пойти на попятный.

– Зачем ты спросил меня, забрала ли я рубашки, если уже знал, что не забрала?

В моем голосе появились визгливые нотки.

Он швырнул крокодила на пол.

– Ты в чем вообще меня обвиняешь? Ты с ума сошла. Миссис Ли – старуха и все время носится как угорелая. Ты неправильно ее поняла.

На мгновение он закрыл глаза. Когда он их открыл, он снова был прежним Ричардом. Маска исчезла.

– У тебя депрессия. Мы понесли тяжелую утрату. Мы оба любили Герцога. И я знаю, что таблетки плохо на тебе сказываются. Ты права. Нам надо немного отдохнуть.

Я все еще злилась; почему у меня такое чувство, будто он меня прощает?

– Где Герцог? – прошептала я. – Пожалуйста, скажи мне, что он жив. Мне просто нужно знать, что он в порядке. Я никогда больше не буду тебя об этом спрашивать.

– Детка, – Ричард опустился передо мной на колени и обвил меня руками. – Конечно, он в безопасности. Он очень умный и сильный. Он, наверное, недалеко отсюда, живет в новой семье, которая любит его так же, как мы. Ты разве не видишь, как он гоняется за теннисным мячиком на большом заднем дворе?

Он вытер слезы, бежавшие у меня по щекам.

– Давай-ка снимем с тебя эту грязную одежду и уложим тебя в постель.

Я смотрела, как двигаются полные губы Ричарда, когда он произносит эти слова; я пыталась расшифровать выражение его глаз. Мне нужно было принять решение, наверное, самое важное в моей жизни. Если я не отброшу свои подозрения, это будет означать, что то, каким я представляла себе своего мужа и наши отношения, – ошибка, что каждое мгновение последних двух лет моей жизни – чудовищная ложь. Это не только подрывало мою веру в Ричарда, но и ставило под сомнение все мои инстинкты, мои собственные суждения, мое ощущение правды.

И я предпочла поверить тому, что говорил мне Ричард. Ричард любил Герцога и знал, как любила его я. Он был прав; надо было совсем сойти с ума, чтобы решить, что он может что-то сделать этому псу.

Напряжение покинуло мое тело, которое стало вязким и тяжелым, как цемент.

– Прости меня, – сказала я, когда Ричард повел меня наверх.

Когда я, переодевшись, вышла из ванной, я увидела, что он уже опустил ставни и поставил на тумбочку стакан воды.

– Хочешь, я полежу с тобой?

Я покачала головой.

– Ты, наверное, голодный. Прости, что не сделала тебе ужин.

Он поцеловал меня в лоб.

– Не волнуйся. Отдыхай, дорогая.

Как будто ничего и не случилось.

* * *

На следующей неделе я записалась еще на один кулинарный курс – на этот раз темой была азиатская еда – и стала членом комитета по продвижению детского чтения в клубе. Мы собирали книги, чтобы распространять их в малообеспеченных районах Манхэттена. Комитет проводил встречи за обедом. На них всегда предлагали вино, и я первая опорожняла свой бокал и наливала себе второй. В сумке я всегда носила упаковку таблеток от головной боли, от которой страдала, если пила днем. Я с удовольствием ходила на эти встречи, потому что после них можно было поспать, и так проходило несколько часов. Когда Ричард приезжал домой, изо рта у меня уже пахло ментолом, а благодаря каплям глаза не были красными.