Сара Пекканен - Жена между нами

Если кто-то из его коллег сегодня будет работать допоздна, ничего не выйдет. И если Ричард еще будет на месте – но нет, нельзя позволить себе даже предположить такое, иначе у меня не хватит духу на это пойти.

– Меня зовут Эмма, – повторяю я снова и снова, пока не добиваюсь нужного гортанного тембра.

Я приотворяю дверь туалета и выглядываю наружу. В полутемном коридоре никого нет; мне не видно, есть ли кто-нибудь в фирме Ричарда – вход в нее через двойные стеклянные двери за углом. Я знаю, что каждый вечер их запирают. Ключи есть только у нескольких человек. Компьютеры компании хранят финансовую информацию сотен клиентов. Каждый защищен паролем, и я уверена, что защитные механизмы сразу же сработает, если кто-то попытается взломать систему.

Но меня не интересуют электронные данные. Мне нужен один простой документ, который хранится у Ричарда в офисе, документ, который не представляет никакой важности ни для кого из сотрудников.

Даже если Эмме удалось прочитать письмо, даже если в ее голове зародилось мимолетное сомнение, она остается практичной рассудительной девушкой. Кому она, в конце концов, поверит – успешному идеальному жениху или его чокнутой бывшей?

Мне нужны доказательства, чтобы поколебать ее веру в него. И она сама подсказала мне, как их достать.

Тогда, перед подъездом ее дома, я попросила ее задать Ричарду вопрос о пропавшем «Равено», за которым он отправил меня в подвал на приеме у нас дома. «Кто, как вы думаете, сделал заказ?» – спросила она меня, прежде чем отмахнуться от меня и сесть в такси.

Это был искусный ход со стороны Ричарда – попросить Эмму, свою ассистентку, заказать вино для нашей вечеринки.

Ему давно уже не приходилось меня наказывать. Я демонстрировала безупречное поведение: вставала по утрам вместе с ним, каждое утро занималась спортом, по вечерам готовила для нас полезные ужины. Эти свидетельства непорочной службы завоевали для меня благосклонность Ричарда. К тому времени у меня не осталось никаких иллюзий относительно того, как опасен может быть мой муж, если ему покажется, что моя привязанность к нему тает.

Поэтому я предвидела, что придется заплатить сполна, когда за несколько дней до приема решила покрасить волосы. Сначала я попросила своего стилиста сделать мне карамельно-коричневый оттенок. Она пыталась возражать, убеждая меня, что клиентки платят ей сотни долларов, чтобы воссоздать мой натуральный тон, но я была непреклонна. Когда она закончила с цветом, я попросила ее отрезать несколько сантиметров, оставив каре до плеч.

В день нашей встречи Ричард сказал, чтобы я никогда не стригла волосы. Это было первое установленное им под видом комплимента правило.

Я следовала ему на протяжении всех лет своего замужества.

Но потом я познакомилась с Эммой. Я знала, что должна дать моему мужу повод избавиться от меня, и неважно, какие меня ждут последствия.

Когда Ричард увидел мою новую прическу, он на мгновение замолчал, а потом сказал, что зимой перемены идут на пользу. Я поняла, что он имел в виду – к лету я должна вернуться к прежней прическе. После этого недолгого разговора он каждый вечер до самого приема задерживался на работе допоздна.

Ричард попросил Эмму заказать вино, чтобы ему было в чем меня уличить.

Теперь я могу использовать это, чтобы уличить его.

* * *

Хиллари стояла с Ричардом за импровизированной барной стойкой в гостиной нашего дома в Уэстчестере. Доставка еды опаздывала, и я бормотала извинения за круг бри и кусок чеддера, которыми угощала гостей вместо этого.

– Дорогая? Не принесешь пару бутылок «Равено» девятого года из подвала? – обратился ко мне Ричард через всю комнату. – Я заказал ящик на прошлой неделе. Они на средней полке в холодильнике для вина.

Я пошла к подвалу, как в замедленной съемке, оттягивая момент, когда мне придется сказать Ричарду в присутствии всех его друзей и деловых партнеров то, что я уже и так знала: у нас в кладовке не было «Равено».

Но не потому, что я его выпила.

Все, конечно, так и подумали. Ричард этого и добивался. Мы разыгрывали привычную партию: я бросала Ричарду вызов, пытаясь утвердить свое право на свободу, а он каждый раз заставлял меня раскаиваться в своем проступке. Наказание всегда было равноценно совершенному преступлению. На гала Алвина Эйли, например, Ричард – я знала – сказал своему партнеру Полу, что меня нужно отвезти домой, потому что я напилась. Но это была ложь; Ричард разозлился, потому что Пол предложил помочь мне найти работу. Более того, мой муж уже знал, что я, не сказав ему, поехала в город на тайную встречу, которую в конце концов пришлось объяснить приемом у психотерапевта.