Валентина Назарова - Когда тебя нет

— Случайных встреч не бывает.

Я пожимаю плечами, переводя взгляд на перечень ингредиентов кайпериньи.

— И да, я — Олли Ингланд. Не знал, что кто-то может узнать меня вот так, в лицо.

— Я читал твой код. И биографию.

Он отводит глаза. Я достаю телефон и начинаю машинально перещелкивать папки. Зачем я показал ему, что знаю, кто он? Зачем он вообще здесь? Хакер-профессионал с огромным послужным списком. Он ведь запросто мог взломать виртуального ассистента Илая и слушать все, что происходило в том доме, до самого момента, пока я не обесточил эту штуку.

— Неплохая игра, — раздается голос Олли над моим ухом.

Его глаза смотрят прямо в дисплей моего телефона, на лого.

— Ага. Но создатели кое-что не продумали.

— Правда? А я вот не играл еще. — Он смотрит на меня с интересом. — Но знаю ребят, которые ее создали. Они — клиенты.

— Ого. Круто. Тогда передай им про баг [32] Баг — ошибка в программе. , он разрывает игровой процесс.

— А что за баг?

— Это даже не баг, а косяк геймплея.

— Эти ребята сейчас тут, на конференции, я тебя им представлю, если хочешь. Там сам им про все косяки и расскажешь. Они тебе будут очень благодарны, уверен.

— Эм…

— Подружились уже, значит? — Лиза приземляется между нами, как истребитель, задевая меня бедром.

— Конечно, Лиза, мы, айти-парни, всегда заводим друзей за пятнадцать минут. Социальные скиллы восьмидесятого уровня.

Я замечаю, что он протягивает ее имя, искажая его почти до неузнаваемости, но она не спешит его поправлять.

— Тихо тихо, начинается, — она прикладывает палец к губам.

Свет гаснет, весь, кроме синего прожектора над сценой, луч которого падает на высокий пустой стул в центре. Через минуту на сцене показывается кудрявый гитарист и занимает место возле укрытого покрывалом с африканским узором рояля. За ним следует черная девушка в красном платье. Я наблюдаю за тем, как тихо, будто в замедленной съемке, она ступает по ковру босыми ногами. Она садится на стул, откидывает волосы назад и закрывает глаза.

— Смотри, это она, — горячо шепчет мне в ухо Лиза, протягивая какой-то напиток со льдом. Снова этот запах жвачки.

— Кто?

— Женщина в красном! Фея! Смотри-смотри, сейчас она начнет заламывать руки.

Девушка облизывает губы и начинает петь, медленно и объемно выводя гласные — «La Fie Verte». Я слушаю ее голос, почти заглушающий шепчущую что-то невпопад гитару, то взмывающий вверх, то срывающийся вниз. Песня заканчивается, и я чувствую, как на руках проступают колкие мурашки. Я смотрю на певицу так пристально, что ее контур начинает двоиться у меня в глазах, затем отвожу взгляд, моргаю, замечаю, что Роман и американка куда-то исчезли, а Лиза стоит вплотную к Олли, их лица почти соприкасаются. Губы Лизы шевелятся, сначала я думаю, что она подпевает, но она не попадает в строчки припева. О чем они говорят? Я чувствую, как звук голоса певицы проникает мне под кожу, сцена отъезжает куда-то в глубину зала. Это похоже на начало панической атаки. Пора уходить. Я поднимаю с пола рюкзак и направляюсь к выходу, ощущая затылком, как позади меня всколыхнулся воздух — кто-то встал со стула. Она следует за мной к выходу, хватает горячими пальцами за запястье и нашептывает что-то нечленораздельное.

На улице прохладно, я дышу глубоко, расправив плечи, чувствуя, как кислород поступает в мозг. Ее липкая влажная ладонь, наконец, размыкается. Лиза чиркает зажигалкой и прислоняется к стене.

— Постой со мной, пока я курю?

Я рассматриваю разноцветный мусор, забившийся между булыжников мостовой — блестки, лепестки, окурки, бумажки. На секунду в этом орнаменте мелькает что-то красивое, какой-то узор, смысл, но только на секунду, и я тут же вспоминаю, что это всего лишь абсент.

Лиза крутит сигарету между пальцев с ловкостью фокусника с монеткой. Я смотрю за рисунком, который выписывает в сумраке переулка тлеющий кончик ее сигареты — знак бесконечности. Мимо идут люди, они задевают меня, они смеются, свистят мотороллеры. Мы стоим и смотрим на гипнотическую красную точку.

Воспоминания о ней почти всегда приходят неожиданно. Я всегда хочу их, хочу ее, даже такую, в виде картинки в своей голове и нескольких кадров диафильма с застывшими лицами. Но все мои обряды не имеют никакой власти над ее непокорным духом, она неподвластна мне даже сейчас. Она сама решает, когда навещать меня. Ей плевать, что я стою сейчас на барселонской улице рядом с девушкой, от волос которой пахнет сигаретами и фруктовой жвачкой и которая скорее всего связана с теми, кто хочет причинить мне вред. Нет, не сейчас, думаю я, часто моргая глазами, не мучь меня сейчас, Ида Линн.