Тара Бертон - Украденное лицо

– Да?

– Вы бы мне сказали… если бы волновались. Верно?

Она смотрит на Луизу чистым, немигающим взглядом. Словно доверяет ей.

– Конечно, – отвечает Луиза.

– Похоже, вы ночевали у меня в комнате, – говорит Корделия. – Может, куда лучше, если я стану спать в кровати Винни?

Луиза спала в кровати Лавинии все ночи, что она не спала у Рекса.

– Нет, прошу тебя, – возражает Луиза. – Занимай свою комнату. Я настаиваю.

– Но разве вам не придется перетаскивать все свои вещи?

– Ты права, – соглашает Луиза. – Просто… Лавиния оставила ее в беспорядке.

Корделия хихикает.

– У нее все кувырком, да?

– Давай-ка я тут немного приберусь, – говорит Луиза.

Луиза заходит в комнату Лавинии. Перестилает постель. Собирает весь компромат – фальшивые документы, наличные, драгоценности, котрые Луиза понемногу продает, письма Рекса – и прячет его в большую сумку на ремне.

Луиза проверяет свой телефон. Рекс еще ей не написал.

Она проверяет телефон Лавинии.

Пропущенные звонки от Мими и от Корделии.

Выложенное ей вчера фото парка Хай-Лайн набирает двадцать шесть «лайков».

– Теперь все в порядке, пользуйся, – говорит Луиза.

Луиза возвращается в свою прежнюю комнату, которая гораздо меньше, чем она ее помнила.

Лавиния выкладывает свои дорожные фотографии. Машина (номеров на которой не видно). Еще цитаты из Уитмена. Закат над лесом, который может стоять, где угодно (плюс цитаты из Торо). Дальний план занимающейся йогой женщины, которая может быть Холли, Нериссой или Джейд (Луиза наконец решает, что это Нерисса, и ставит ей соответствующий тэг). Лавиния размещает долгие и запутанные размышления о «строго по ранжиру сядем» и «ударим по звенящим мы весла́м» плюс о «на запад, к звездам, пока жизнь она не отдаст». Возможно, это как-то соотносится с той Лавинией, которая раньше выкладывала эту цитату очень много раз.

Лавиния пишет сообщение сестре.

ДОРОГАЯ!

Лулу сказала мне, что ты в Нью-Йорке.

Прости меня, как жаль, что я ничего не знала, но знаешь, мы тут просто замечательно проводим время и хотим убедиться, сможем ли мы автостопом добраться до самой Калифорнии (я давно полагаюсь на доброту незнакомых людей.)

ОТПРАВЛЯЙСЯ В ПАРИЖ и привези мне, пожалуйста, оттуда чай «Марьяж Фрер».

Мне больше всего нравится «Марко Поло».

Ххх

Корделия ставит «Прочитано».

И тоже не отвечает.

Рекс на следующее утро наконец-то посылает Луизе сообщение.

Приезжай после занятий , пишет он. Она приезжает.

Она объясняет, как Лавиния отправилась путешествовать автостопом в стиле Боба Дилана «алмазы и ржавь», ничего ей заранее не сказав, и оставила ее одну в квартире, которая даже не ее, и как Луиза разозлилась и наделала глупостей – я даже не знаю, почему я распсиховалась – потом у нее мозги сдвинулись, она позвонила Рексу, может, он ее за это простит?

– Девчачьи закидоны, – заканчивает Луиза, – вот и все.

А еще Лавиния не рассказала Корделии о них с Рексом.

Корделия такая ранимая, говорит Луиза, и так яростно защищает свою сестру. Она понятия не имеет, почему Лавиния не рассказала Корделии всю правду, но ей кажется, что ей этого делать не стоит, потому что она к тому же не хочет становиться между ними. Самое важное – это убедить Корделию отправиться к родителям в Париж, потому что нельзя оставлять семнадцатилетнюю девчонку слоняться по квартире, делая вид, что она в Аспене, поскольку если Луиза ее разозлит, та запросто может рассказать родителям, что Луиза там живет, чего, конечно же, она делать не должна.

– Так что сам видишь, – с отчаянием заключает Луиза.

– Это какое-то безумие, – говорит Рекс. Он прав.

– Все очень запутанно.

– Не понимаю, почему бы тебе просто не съехать, – удивляется он, словно в Нью-Йорке найдется человек, который не подселился бы к Геббельсу, если не надо платить за жилье.

– Все очень запутанно, – повторяет Луиза.

– Послушай, – начинает он. – Я знаю… у вас с ней… свои заморочки. И я знать не желаю, в чем они состоят. Это все между вами. Но только не втягивайте в них меня.

Он говорит это так, словно Лавиния не умерла из-за него.

– Я просто не хочу и дальше порождать драмы, – отвечает Луиза.

– Да, уж в этом-то ты, блин, преуспела!

Луиза терпеть не может, когда он повышает на нее голос.

Она кладет руки ему на плечи. Целует его.

– Это ведь совсем ненадолго, – говорит она. – Просто… пусть все успокоится.

– И что с того? Мне притворяться, что я в нее влюблен, чтобы какая-то девчонка продолжала чувствовать себя счастливой?