Тереза Дрисколл - Я слежу за тобой

Анна смотрит на первый снимок и улыбается. Праздник, который ее мама устроила по случаю дня рождения Тима. Все одеты в скрученные из воздушных шариков шляпы. У Анны и Сары в руках таксы – их смастерили Тим и Пол.

Зато при виде следующей «закладки» ее бросает в холод. На фотографии, сделанной с большого расстояния, Анна стоит в окне спальни, собираясь задернуть шторы.

У нее начинает бешено стучать сердце, тело напрягается, как натянутая струна. Анна листает дальше и на всех фотографиях видит себя. Вот она играет на лужайке. Вот сидит на дереве.

Все снято издалека.

Она кладет путеводитель на место и встает. В эту секунду в комнату входит Тим с двумя кружками.

– А долго еще ждать такси, Тим?

– Нет, скоро будет.

– Мне надо в туалет. – Анна старательно прячет дрожащие руки.

– Сядь. Приедешь в отель – там сходишь, – отвечает он внезапно изменившимся тоном. Резким. Грубым. Совсем не похожим на ее друга.

Тим стоит на пути к двери. Анна смотрит на него, и внутри все будто покрывается льдом.

– В ванной слишком грязно.

– Ясно.

– Пей кофе. И помни – тебе повезло, что я тебя нашел. – Он наконец садится и отпивает глоток кофе. – Повезло, что я слежу за тобой, Анна. Всегда слежу.

– Да. Конечно. Я тебе очень благодарна, Тим, – заверяет его Анна, а сама смотрит на журналы и путеводитель, и сердце колотится так неистово, что, кажется, вот-вот пробьет грудную клетку. – Значит, говоришь, жилец сбежал?

– Ага. На прошлой неделе. Придется искать новых жильцов.

Тим начинает раскачиваться взад-вперед.

Анна чувствует, как дрожь от рук поднимается к плечам, и очень боится, что Тим увидит это. Скользя взглядом по книгам на полках, она замечает учебники для подготовки к выпускным экзаменам. Предметы, которые сдавал Тим.

– Может, подождем такси на крыльце? – Анна снова поднимается с места.

– Нет. Сядь. Пей кофе. – Опять этот тон. Тим дергает головой и продолжает раскачиваться.

– Мне нужно на воздух.

– Все хорошо, Анна. Ты теперь со мной. Когда ты со мной, все хорошо.

Анне ничего не остается, как пить кофе. Она слышит свое дыхание. Свой пульс. Свое сердце. Ужас подступает к самому горлу. Холод все сильнее сковывает тело. В глазах пляшут крошечные черные точки. Но, несмотря на затуманенное страхом и алкоголем сознание, Анна помнит: нельзя показывать, что боишься.

– Можно мне воды, Тим?

– Нет. Все хорошо.

Он раскачивается сильнее. Взад-вперед, взад-вперед… И странно дергает головой. Словно что-то вдруг вывело его из себя.

– Ничего, я сама принесу.

Анна встает и делает несколько шагов, как вдруг Тим набрасывается на нее сзади. Она изо всех сил пинает его ногой, отчего тот сгибается пополам.

Анна бросается в коридор, но Тим настигает ее в паре футов от спасительной двери и бьет по голове… Она приходит в себя уже на полу. Ладони ощущают холод черно-белой плитки. Взгляд упирается в медный почтовый ящик.

Анна пробует позвать на помощь, однако рука Тима крепко зажала ей рот. В нос бьет запах пота. Она хочет укусить его руку, но не может разомкнуть челюсти. Дотрагивается до затылка – голова раскалывается от боли. Ладонь вся в крови. Анна продолжает отбиваться.

Тим, словно заведенный, повторяет одно и то же. С ним она в безопасности. Только с ним. Похоже на бред сумасшедшего. Бессмысленный и жуткий. Он должен заботиться об Анне. Следить за ней. В детстве было лучше. Было проще следить за ней…

Анна пытается ползти. Вперед. К медному почтовому ящику.

Тим тянется к вешалке и на секунду ослабляет хватку. Анна бросается к двери. Пожалуйста…

Раздается звук, похожий на свист хлыста, и Тим, набросив что-то ей на шею, тянет Анну назад. Она чувствует запах кожи. И снова тело пронзает боль, только теперь она гораздо сильнее.

Перед глазами один за другим, как в тумане, проплывают мгновения из жизни. Отец в машине. Это отвратительно. Примулы на лужайке перед домом. Сэмми, их пес, повернув голову, смотрит на Анну…

Она сопротивляется, вцепившись пальцами в удавку. Отчаянно хватается за жизнь, за эти мгновения, что мелькают в голове, словно кадры из фильма.

Мама на кухне. Запах корицы. Сливы, нарезанные для пирога. Анна, готово…

Анна судорожно сжимает кожаный ремешок на шее.

Отец и Сэмми на лужайке. Все вместе они идут к дому. Отец ласково ерошит ей волосы. Примулы для мамочки…

Она зовет их, всех по очереди, но они не слышат. Вместо слов из горла рвется страшный клокочущий хрип. Больно в груди. Нет, она не сдастся, не сдастся…