Блейк Пирс - По Соседству

И поэтому она пока что отпустила всякие мысли и просто прижала Даниэль к себе.

Понимая, что ещё долгое время ей будет не хватать Стивена, Хлои знала, что всё же сделала правильный выбор.

В департаменте решили, что приставлять агентов к Хлои и Даниэль для их сопровождения в Пайнкрест не имело смысла. Вместо этого двое полицейских неотступно следовали за ними до въезда в город, где их сменили местные копы. Два патрульных авто ехали за ними через весь Пайнкрест, а затем остановились у обочины возле дома Хлои. На своей машине Хлои пробралась к подъездной аллее и припарковалась, обратив внимание на вновь собравшиеся группы телевизионщиков. На этот раз их было больше – четыре, как успела подсчитать Хлои, – но, казалось, репортёры несколько засомневались в том, следовало ли им нестись ей навстречу, как только увидели копов, также припарковавшихся у дома.

Сёстры поспешили внутрь.

Щёлкали камеры и телефоны, репортёры бубнили, обращаясь к своей телевизионной аудитории.

– В подростковом возрасте, – сказала Даниэль, – мне хотелось научиться играть на гитаре. Думала, что стану такой, как Лиз Фэр или как Джоан Джетт. Мне казалось, что было бы круто, если бы за мной повсюду следовали люди с фотоаппаратами. Сейчас понимаю, до какой степени идиотской была эта идея.

Хлои не могла не рассмеяться. Они сели на диван, и стало ясно, что обе сестры не совсем понимали, как им следовало себя друг с другом вести.

– Стивен ушёл, – сказала Хлои таким голосом, словно речь шла о погоде.

– Что? Когда?

– Вчера вечером. Мы поссорились, и он ушёл.

– Это из-за меня?

– Частично, – ответила Хлои.

– Хлои, мне так жаль. Это моя вина. Хочешь, я позвоню ему и объясню, что…

– Боже, не надо! Честно, я думаю, что это к лучшему. Его родители просто невыносимы, а на него они молятся, как на Иисуса Христа.

Даниэль пожала плечами и откинулась на спинку дивана:

– Мне жаль, что так вышло, но я бы соврала, если бы сказала, что буду по нему скучать. Так что… свадьбы не будет?

– Похоже, что так. По крайней мере, тебе не придётся рядиться в то платье подружки невесты.

– Этот день мне начинает нравиться всё больше и больше, – сказала Даниэль, иронично улыбаясь.

Хлои встала и пошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Как бы по-детски это ни выглядело, для бутербродов она взяла горчицу, которую Стивен всё время называл своей . Когда бутерброды были готовы, Даниэль включила телевизор. Выбор программ с утра пораньше был скудным, так что она остановилась на местном новостном канале.

Они обе на секунду замерли, когда на экране появилась видеозапись, на которой было видно, как они выходили из стен исправительной колонии Риверсайд. Уткнувшись взглядом в землю, они шли в окружении четырёх полицейских. Агент Грин замыкал эту процессию, бросая испепеляющие взгляды на пытавшихся преследовать их репортёров. Даниэль сделала звук погромче, и они принялись слушать репортаж:

«… говорит, что, в то время как улики в полной мере достоверны, новые находки доказывают причастность к делу третьих лиц. Наличие этих новых улик не снимает всех подозрений с Даниэль Файн, но они являются достаточными для её освобождения из-под стражи. Официальные лица утверждают, что новые доказательства пока должны оставаться в секрете исходя из характера расследования. На данный момент в глазах общественности Даниэль Файн остаётся единственной подозреваемой. В полицейском департаменте города Балтимор заявили, что Файн дала согласие на дальнейшее сотрудничество по данному делу. На этих кадрах мы видим, как она покидает стены риверсайдской тюрьмы в сопровождении своей сестры, сотрудницы ФБР. Как нам недавно удалось узнать, этим двум сёстрам довелось пережить немало горя: возможно, их мать была убита их собственным отцом на глазах у девочек. Мы не можем быть уверены…»

– Да пошли вы, – сказала Даниэль, выключая телевизор. – Дерьмово я выгляжу на экране.

– Ты не спала почти двое суток, – отметила Хлои. – Разумеется, ты будешь выглядеть уставшей.

– Но невиновной, по крайней мере, – сказала Даниэль и замолчала.

Хлои принесла из кухни чипсы и бутерброды.

– Так что тебе известно об этом Алане Шорте? – снова заговорила Даниэль.

– Ничего. А тебе?

– Тоже. Послушай… Я знаю, ты просто делала свою работу всё это время. И знаю, что из-за своего идиотского поступка, когда я сбросила его машину в озеро, меня действительно можно было заподозрить в убийстве. Для меня очень много значит то, что не смотря на всё это, ты не бросила меня в беде. Очень много. Никто никогда не поддерживал меня в трудной ситуации, понимаешь?