Сара Шепард - Милые обманщицы. Особо опасные

Эли с надеждой посмотрела на Арию, и та нехотя кивнула.

– Спасибо. – Эли вскочила на ноги. – Только давайте сделаем это в спальне наверху. Там более интимная обстановка. Ближе к той, что была в амбаре.

Они поднялись следом за ней по покрытым розовым ковром ступенькам на второй этаж. Огромная бледная луна светила сквозь круглое окошко на лестничной площадке. Двор был пуст, и сосны густым барьером стояли между домом и дорогой. Слева виднелся искусственный пруд, хотя и осушенный на зиму. Сейчас он больше походил на сухой глубокий ров.

Эли повела их в дальнюю спальню. Дверь была приоткрыта, словно кто-то уже успел побывать здесь. Спенсер вспомнила вышитый крестиком образец на стене, кружевные занавески в стиле королевы Анны, две латунные кровати. Она повела носом. Спенсер ожидала, что комната будет благоухать освежителем воздуха с ароматом сирени или попахивать плесенью, но воняло какой-то тошнотворной гнилью.

– Что за запах? – воскликнула она.

Эли тоже сморщила нос.

– Может, внутри перегородок кто-то сдох. Помнишь, то же самое было летом между шестым и седьмым классами? Кажется, тогда это был енот.

Спенсер напрягла память, но так и не вспомнила ничего, что даже отдаленно напоминало этот запах.

Ария вдруг замерла.

– Вы слышали?

Все насторожились, прислушиваясь.

– Нет… – прошептала Спенсер.

Ария округлила глаза.

– Мне кажется, я слышала чей-то кашель. Может, там, во дворе?

Эли выглянула сквозь щель в деревянных жалюзи. Подъездная дорожка выглядела пустынной, на гравии выделялись следы, оставленные «БМВ».

– Никого, – шепнула Эли.

Все вздохнули с облегчением.

– Мы только попусту накручиваем себя, – сказала Спенсер. – Нам надо успокоиться.

Они расположились на круглом ковре, на полу. Эли достала из целлофанового пакета шесть свечей с ароматом ванили и расставила их на прикроватных тумбочках и бюро. Спичка зажглась со звуком, похожим на плевок. В комнате и без того было темно, но Эли наглухо закрыла жалюзи и плотно задернула шторы. Пламя свечей отбрасывало зловещие тени на стены.

– Ладно, – сказала Эли. – Теперь просто расслабьтесь.

Эмили нервно хихикнула. Ханна выдохнула. Спенсер попыталась свободно раскинуть руки, но кровь еще звенела в ушах. Мысленно она столько раз переживала тот сеанс гипноза, устроенный Эли. Каждый раз, когда она думала о нем, ее охватывала паника. «Все будет хорошо», – сказала она себе.

– Ваше сердцебиение замедляется, – нараспев произнесла Эли. – Думайте спокойно. Я буду считать в обратном порядке от ста до одного, и, как только прикоснусь к каждой из вас, вы окажетесь в моей власти.

Все молчали. Свечи потрескивали, пламя танцевало. Спенсер закрыла глаза, когда Эли начала считать:

– Сто… девяносто девять… девяносто восемь…

Левая нога Спенсер дернулась, следом за ней и правая. Она пыталась вызвать спокойные мысли, но все равно возвращалась к той ночи, когда они проделывали это в последний раз. Она сидела на круглом ковре в своем амбаре, взбешенная тем, что Эли опять втравила их в то, чего они не хотели. А вдруг под гипнозом она проболталась о поцелуе с Йеном… и Мелисса это услышала? Мелисса и Йен были в амбаре перед самым их приходом – они все еще могли находиться поблизости.

И, возможно, хотя бы чисто теоретически, Мелисса оказалась рядом. Скажем, у окна… с фотоаппаратом.

– Восемьдесят пять, восемьдесят четыре… – ритмично считала Эли.

Ее голос уносился все дальше, пока не зазвучал глухо, как если бы она шептала с другого конца очень длинного туннеля. И вдруг размытое световое пятно появилось перед глазами у Спенсер. Звук исказился. Запах отшлифованных половиц и попкорна из микроволновки защекотал ноздри. Она сделала несколько долгих, глубоких вздохов, пытаясь представить движение воздуха в легких.

Когда картинка сфокусировалась, Спенсер догадалась, что находится в своем амбаре. Она сидела на стареньком мягком ковре, который ее родители купили в Нью-Йорке. Запахи сосны и ранних летних цветов доносились снаружи. Она посмотрела на подруг. У Ханны торчал живот. Худющая Эмили была усыпана веснушками. У Арии в волосах мелькали розовые пряди. Эли на цыпочках прохаживалась между ними, касаясь их лбов мясистой подушечкой большого пальца. Когда она добралась до Спенсер, та вскочила.

«Здесь слишком темно», – услышала она свой голос. Слова срывались с языка сами собой, бесконтрольно.

«Нет, – настаивала Эли. – Так и должно быть. Гипноз работает только в темноте».