Хейди Перкс - Теперь ты ее видишь

– Мы не знаем, – ответила ему Ангела.

– Но тело было не очень далеко?

– Нет, – сказала она. – Менее чем в пяти милях от места, где он был похищен.

– И это точно Мэйсон? – спросил Брайан.

– Да, боюсь, что его опознали.

– Бедная семья! – всхлипнула Гарриет. – Я даже представить не могу, что они чувствуют. Я даже подумать не могу…

– Тогда не нужно, – посоветовала Ангела. – Пока еще ничто не указывает на то, что случившееся с Мэйсоном связано с Алисой.

– Так что же с ним случилось? – требовательно воскликнул Брайан. – Как он умер? Он был убит сразу? – Он перестал расхаживать, сжал руками спинку стула и подался вперед, наклоняясь к Ангеле.

– Я понимаю, что вы хотите всё это знать, но пока не могу рассказать подробностей.

– А я не желаю их слышать. – Гарриет прикрыла уши руками.

Брайан приблизился к жене сбоку и бережно отнял ее руки от головы.

– Тебе и не нужно это, любовь моя, – сказал он, целуя их с тыльной стороны. Его губы задержались на ее коже, оставив мокрое пятно, когда он отстранился. Он мягко опустился на стул рядом с ней, всё еще цепко сжимая ее руки. И добавил: – Ты не должна думать обо всем таком.

Однако Брайан не оставил ей другого выбора, кроме как думать обо всем таком, поскольку продолжил задавать Ангеле вопросы о Мэйсоне, на которые та не могла ответить, о чем многократно ему и повторяла. Хватка Брайана оставалась плотной. Его лицо было близко; Гарриет чувствовала дуновение его теплого дыхания на своих щеках, когда он говорил. Стойкий запах его одеколона проникал ей в нос и в горло с каждым вдохом.

В конце концов Гарриет высвободилась, сославшись на то, что ей нужно в ванную.

Она не знала, что означает найденное тело Мэйсона, но ее сердце болело за его родителей. Теперь у них нет надежд – все они закончились, и ничего уже не станет лучше. Она хотела написать им о том, как она сочувствует и понимает, что их жизнь, должно быть, разбита вдребезги. Только она не понимала. Потому что Гарриет, в отличие от них, не теряла надежды. Так что вместо этого она записала свои мысли в маленький блокнот «Молескин», который прятала под половицей в спальне, и пожелала родителям Мэйсона найти утешение в чем-то другом.

Бо́льшее утешение, чем могла найти сама Гарриет. Они с Брайаном скользили, как призраки, по дому, который теперь стонал от одиночества. Брайан то и дело протягивал руки, чтобы прикоснуться к ней, шептал разные слова ей на ухо, однако они не успокаивали. Каждый шаг, сделанный по деревянной лестнице, устрашающим эхом отдавался в ее голове. Свет ламп в прихожей больше не казался теплым – они лишь отбрасывали пугающие тени, вытянутые вдоль половиц.

Гостиная выглядела так, словно из нее начисто вымели любые следы Алисы. У Гарриет чесались руки схватить пластиковые коробки с игрушками, тщательно уложенные в углу, и вывалить на пол, притворившись, будто ее дочь по-прежнему здесь. Сама ли Гарриет поспешно убрала их, как только Алиса ушла спать в пятницу вечером, или это Брайан тщательно навел порядок, вернув комнате вид зоны, свободной от детей?

Но Гарриет понимала, что не может начать разбрасывать Алисины игрушки по дому. Она представляла, что скажет Брайан, если она это сделает. Это дало бы ему еще один повод убеждать ее принимать лекарства, которых, как она знала, не существует.

Временами она просто сидела на кровати Алисы, водя рукой по розовому одеялу, расшитому птицами, всё еще смятому с тех пор, как дочь спала под ним в последний раз. Гарриет смотрела на углубление в подушке, оставленное головой Алисы, представляя ее светлые волосы, раскинувшиеся веером вокруг лица, однако этот образ быстро растворялся.

Сейчас на кровати был только бегемот, которого Гарриет бережно положила туда после того, как нашла застрявшим сбоку от автомобильного кресла Алисы. Ее сердце разрывалось напополам, стоило ей лишь подумать, что Алиса теперь без серого бегемота, который сопровождал ее повсюду.

Спустя неделю ощущение присутствия Алисы в спальне уменьшилось настолько, что Гарриет задумалась: а существовала ли она в реальности, или это плод ее воображения? Это было настолько страшно, что она снова начала записывать всё в свою книжку.

В итоге она стала заходить в спальню дочери все реже и реже, но мысль о том, что Алиса теперь непонятно где, спит в каком-то невообразимом месте, открывает глаза и не видит своих резиновых бабочек, висящих на лесках на окне, медленно убивала Гарриет.

Прошла неделя с тех пор, как Алиса пропала. Это случилось в субботу утром, и ее исчезновение всё еще было горячей новостью. Горстка журналистов продолжала торчать за калиткой, и теперь, после нахождения тела Мэйсона, у них появилось даже больше интереса, чем раньше.