Хейди Перкс - Теперь ты ее видишь

– Возможно, тебе стоит спросить Ангелу, что ты можешь сделать, – предложила Одри, и мне стало интересно – слышу ли я усталость в голосе подруги или мне это только кажется. Я потеряла счет тому, сколько раз звонила ей за последние несколько дней.

– Да, это хорошая идея, – сказала я. – Прости, Од.

Вместо этого я сосредоточилась на рутинных делах, которые не требовали размышлений, в свободное время между доставкой Молли и Джека в школу и привозом их обратно в конце дня. Я купила новую швабру, упаковку тряпок и спрей для каждой поверхности и отчистила свой дом сверху донизу. Я отдраила посудные шкафы, опустошила, помыла и вновь наполнила холодильник и соскребла остатки наклеек, всё еще налепленных с внутренней стороны окон, которые я заменила два года назад. Я перебрала детскую одежду и купила Джеку новую пижамную пару.

В среду я купила свежие продукты у мясника и бакалейщика. Но когда пришло время готовить ужин, я так устала с этой уборкой, что не могла сосредоточиться. Стоя у плиты и подготавливая ингредиенты для лазаньи, я поймала себя на том, что думаю об Алисе, о расследовании и о том, что было в прессе, и в итоге бросила это всё в одну кастрюлю и подала на стол как кучу из каши, которую дети отказались есть.

– Это действительно гадость, мамочка, – сказала мне Молли, отпихивая тарелку от себя подальше.

– И мерзость, – добавила Эви.

– Сама знаю, – вздохнула я. – Не ешьте это. Я поставлю пиццу в духовку. – Я собрала их тарелки и опрокинула в мусорное ведро, изо всех сил стараясь не признавать, что всё, что я делаю, кричит о моей несостоятельности.

Стоя спиной к детям, я разрывала коробку с пиццей и лишь краем уха услышала, как Молли говорит:

– Мамочка, Софи сказала сегодня что-то ужасное.

– Неужели, дорогая? И что это было? – Я водила пальцем по обратной стороне коробки, пока не обнаружила рекомендуемую температуру в духовке.

– Она сказала – ее мама не удивлена, что ты не следила за Алисой.

Я обернулась, роняя пиццу на пол и игнорируя этот факт.

– Что ты говоришь?

– И еще она сказала, что не доверила бы тебе присматривать даже за кошкой. Это Софи сказала мне сегодня. Я ответила ей, что у нас нет кошки и у них тоже нет, но она сказала, что я глупая и она другое имела в виду. Что она имела в виду, мамочка?

– Ничего. – Я заставила себя улыбнуться. – Звучит так, будто Софи просто ведет себя, как дура.

– Софи сказала – это значит, что она больше не сможет приходить сюда играть одна.

Мои пальцы дрожали. Эта дрожь быстро распространялась дальше, по моим рукам и ногам. «Пожалуйста, скажи мне, что Карен на самом деле не говорила такого», – шептал тихий голос внутри меня. Карен звонила мне после выходных сообщить, что у нее была очередная адская пара дней, потому что ее свекровь снова прискакала без приглашения. Мы хохотали над этим до слез, потому что она всегда рассказывала свои истории очень забавно.

Но это не те слова, которые шестилетний ребенок сам может придумать.

Я подобрала пиццу с пола, проверила, не покрыта ли она пылью, и сунула в духовку.

– Я уверена, что здесь какая-то путаница, – я улыбнулась Молли. – Я поговорю с Карен и разберусь в этом.

– Я хочу, чтобы Софи снова приходила на чай, – произнесла Молли, свесив голову так, что я не видела ее глаз.

– Конечно, она будет приходить, – заверила я, всё еще с улыбкой, приклеившейся к моему лицу. – А теперь у тебя есть десять минут, чтобы пойти поиграть, а я позову тебя, когда ужин будет готов, – добавила я чересчур тонким голосом. – Давай! – подтолкнула я Молли, практически выпихивая из кухни.

Мои руки тряслись, когда я подтянула стул к островку и уселась, чтобы успокоиться. Я прекрасно пряталась от себя самой, когда убиралась, чистила и заполняла свой день бессмысленными делами. Но одно глупое замечание – и я снова разваливаюсь на куски.

Карен в понедельник прислала мне цветы с открыткой, в которой говорилось, что она думает обо мне. Цветы стояли на подоконнике – разноцветные тюльпаны, потому что она знала, что я их люблю.

Я потянулась к мобильнику, мой палец завис над ним. Я хотела услышать от Одри, что всё это глупости, что никто не судачит обо мне. Я хотела, чтобы она сказала – Карен, вероятно, говорила что-то другое, а Софи истолковала по-своему, и это всё – недоразумение. Я хотела посмеяться и положить телефон с облегчением, что мои подруги не осуждают меня за моей спиной.

Но по средам Одри ходила на регби со своими мальчиками; она не отвечала, и тогда я нажала другую кнопку на телефоне. Я зарекалась это делать, но не смогла справиться с собой.