Вильям Цветков - Майнеры. Задача византийских генералов

К концу первого тайма, который продолжался полчаса, Житко еле ходил. Его мускулы висели на нем бесполезным грузом, а прокуренные легкие не давали организму насытиться кислородом. Хворост успел провести парочку неплохих атак, наверняка папаша был рад, но забить не смог, первый раз Житко просто снес его с ног, перепутав футбол с регби (и получив желтую карточку), а второй раз, дойдя до ворот, Хворост ударил, но попал голкиперу белых прямо в лицо, отчего штанга окрасилась в кровавый цвет, а травмированного игрока пришлось заменить.

Белые заметно сникли. Темп упал, показушные рывки и пробежки, рассчитанные на восхищение девушек, иссякли, стало ясно, – взять противника нахрапом не выйдет и второй тайм будет еще труднее.

Во время тайм-аута на весь стадион раздавался мощный голос Житко:

– Эй, ну что за херня! Если вы будете ходить как мухи, мы сольем этот матч! Ну-ка начали шевелиться, бараны!

– На себя посмотри, – ответил ему кто-то.

– Что?! Кто это сказал?

Никто не рискнул выйти.

Команды поменялись воротами и теперь Хворост-старший размахивал руками возле левых ворот, он что-то чертил на большом листе невесть откуда взявшегося ватмана, делая длинные пассы карандашом.

– А ты сюда! – доносился его голос, – слышишь, Андрей? Когда этот, как тебя? Сева? Вот когда Сева закрывает собой жирного, Стас помогает ему второй линией, держите его как сможете, потому что вся команда ему в рот смотрит. Выведите его в центр и держите, а полузащитники по флангам, Денис, у тебя ускорение отличное, видишь, что жирный в капкане, лети к воротам, а вы, – он ткнул пальцем на двух центральных, перебрасывайте ему мяч, без дриблинга, не нужны эти ваши финты, потому что, они вам ноги переломают, понятно?

Удивленные лица закивали: что и говорить, совет профессионала, который ложился «в масть» воспринимался как откровение, удесятеряя силы команды.

Ларин заметил, что Савельева пытается уловить каждое слово Хвороста-старшего, долетающее до трибун, как будто она сама сейчас бросится помогать команде и от ее действий зависел исход игры. Она буквально подпрыгивала на скамейке и когда прозвучал свисток, вся сжалась, полностью включившись в игру.

Ларин тоже отдался действу. Стоило признать, – тренер из Хвороста-старшего выходил отличный: он видел, – команда почти ничего не умеет и все же двумя – тремя словами смог направить их так, что даже те слабые задатки, которыми они обладали вдруг раскрылись как по мановению волшебной палочки. В детстве и юношестве Ларин играл в волейбол и прекрасно знал, только любящий свое дело тренер умеет мотивировать команду на невозможное.

Теперь полем владели синие. Игра шла в основном на половине белых: настроение в стане 11-го «А» скатилось под откос.

Стоя у кромки поля с неизменной бутылкой, Успенский орал на Житко, позабыв, что тот гораздо сильнее.

– Беги быстрее, жирный! Чего встал, подымай жопу, осталось десять минут! А вы че застряли, мудаки, господи! Как так можно играть! – он почти охрип, но продолжал разбрызгивать со слюной ценные наставления. Игроки с ненавистью поглядывали на край поля, их белые футболки стали серо-коричневыми от грязи, колени и локти сбились до крови, ребята играли самоотверженно, но отсутствие руководства командой сделало свое дело, – игроки не могли договориться между собой, они как те византийские воины, стали играть сами по себе, надеясь, что личный опыт и мастерство смогут решить исход, и совершенно позабыв, что футбол – командная игра, где действовать нужно сообща.

У Житко был такой вид, будто его вот-вот хватит инфаркт. Красные, налитые кровью глаза под широкими бровями, вздувшаяся шея, обмякшая гора мышц, больше не такая привлекательная, как на фото в инстаграм, – то ли он разочаровался в товарищах, то ли силы покинули качка, но он уже не выглядел как Игнашевич из ЦСКА, оформивший дубль в ворота Амкара несколькими днями ранее.

– Беги, скотина! – орал Успенский, гарцуя на белой линии и обращаясь сразу ко всем игрокам, но обидчивый Житко воспринял реплику слишком болезненно. Вращая мутными глазами, как раненый матадором бык, он подошел к однокласснику, замер на мгновение, дрожа крупным, измазанным грязью телом и коротким мощным ударом в подбородок снизу вверх отправил того на беговую дорожку. Бутылка пива, выскользнув из рук Успенского, повисла в воздухе, мгновение спустя она отлетела в сторону, закатившись под дощатый настил для ног, пузырящиеся капельки, оторвавшись от горлышка, оросили лицо Глеба Житко, Успенский же, взмахнув руками, рухнул, словно сила тяжести на земле вдруг выросла как минимум втрое.