Райли Сейгер - Моя последняя ложь [litres]

Меня и по сей день удивляет одна вещь. Я пришла в душевые в одном настроении, а ушла из них в совершенно противоположном. Сначала я была в ужасе. Я считала, что мое тело предаст меня миллионом способов. А вот на обратном пути я чувствовала одну сплошную радость. Я вцепилась в Вивиан. Я была счастлива. Я была жива.

Вспоминая это, я вздыхаю. Собираюсь выйти из кабинки, но вдруг слышу, как открывается дверь. Сначала я подумала, что это Тео. Глупая, грустная мысль, но почему бы и нет, многое в этот вечер повторяется, и мы оба снова здесь.

Я смотрю в щель и вижу девушку. Длинные голые ноги, светлые волосы. Она стоит у раковин и смотрится в зеркало. Я тоже в него смотрю, немного сдвинувшись внутри кабинки. Замечаю темные глаза, курносый нос и заостренный подбородок.

Я резко выхожу из кабинки и окликаю ее по имени:

– Вивиан?

Я понимаю, что ошиблась, еще до того, как она оборачивается. У нее не настолько светлые волосы. Загар темнее. Наконец, я вижу бриллиантовую сережку в ее ноздре. Та блестит и переливается.

– Это еще кто? – спрашивает Миранда.

– Никто… – Я не договариваю, поймав себя на лжи. – Девочка из лагеря. Я ее знала.

– Вы меня до смерти напугали.

Я верю ей на все сто процентов. Я напугала еще и себя. Я смотрю вниз и вижу, что вцепилась в браслет с птичками. Они гремят. Я заставляю себя разжать пальцы.

– Извини, – говорю я. – Я устала и запуталась.

– Не спится?

Я киваю:

– А тебе?

– И мне.

Она говорит как будто бы непринужденно, но я сразу понимаю, что это ложь. Я хорошо угадываю, когда кто-то врет. У меня были отличные учителя.

– Все в порядке?

Миранда кивает, но где-то на середине движения кивок превращается в покачивание. Я вижу, что у нее покраснели глаза и все еще блестят от слез щеки.

– Что случилось?

– Меня бросили. Первый раз, кстати. Бросаю всегда я.

Я подхожу к раковине и поворачиваю кран. Из него начинает литься холодная, приятная вода. Я смачиваю бумажное полотенце и прижимаю его к щекам и шее. Чувство просто прекрасное. Холодная вода испаряется от жары, от капелек воды остается приятное ощущение.

Миранда смотрит на меня, беззвучно умоляя о поддержке. Я вдруг думаю, что это тоже часть моей работы, и я к ней не готова. Но я знаю, что такое разбитое сердце. Даже слишком хорошо.

– Хочешь поговорить об этом?

– Нет, – отвечает Миранда. – Мы не то чтобы там серьезно… Мы встречались вроде как месяц. И я понимаю. Я уехала на шесть недель. Он хочет повеселиться летом.

– Но…

– Но он бросил меня по смс. Какой козел так поступает?

– Он тебя недостоин, – говорю я.

– Но он мне нравился. – На глазах Миранды блестят слезы. Она не плачет, а вытирает их кулаком. – Обычно все не так. Обычно мне наплевать на парней, которым нравлюсь я. Но не в этот раз. Вы, наверное, думаете, что я ребенок.

– Я думаю, что тебя обидели. Но тебе станет легче. Ты вернешься из лагеря, он будет с какой-нибудь…

– Шлюхой, – говорит Миранда.

– Именно. Он будет с какой-нибудь шлюхой, и ты даже не поймешь, чем он тебе вообще нравился.

– И он пожалеет, что бросил меня. – Миранда смотрится в зеркало и улыбается. – Я буду отлично выглядеть с загаром.

– Вот это бодрость духа. А теперь – марш в коттедж. Я скоро вернусь.

Миранда идет к двери и машет рукой. Она исчезает за дверью, и я умываюсь и пытаюсь собраться. Даже поверить не могу, что приняла ее за Вивиан. Не слишком-то хорошее начало. Все кончено, но воспоминания теснятся в моей голове – и все благодаря этому месту.

Я выхожу на улицу. И даже небо кажется мне знакомым, оно серовато-синее. Я часто использую этот оттенок в работе. Он спокоен, меланхоличен, и в нем есть капелька надежды. Небо было такого же цвета, когда мы с Вивиан вывалились из душевых рано утром, хохоча изо всех сил. Казалось, что на всей Земле больше никого нет.

Вивиан, правда, напомнила мне, что есть кое-кто еще.

«Иди сюда, – прошептала она, оперевшись на кедровую стену. – Я уверена, что ты захочешь это увидеть».

Она показала на две досочки в стене и ухмыльнулась. Одна была кривовата и оставляла щелку, через которую сочился свет. Время от времени свет гас, заслоненный кем-то по другую сторону.

Это был Тео. Он все еще принимал душ. Я услышала шум воды и то, как он напевает песенку Green Day.

«Откуда ты об этом знаешь?» – спросила я.

Улыбка Вивиан растянулась до самых ушей.

«В прошлом году нашла. Никто больше не знает».

«Ты хочешь, чтобы я подглядела за Тео».