Райли Сейгер - Моя последняя ложь [litres]

– А змеи?

– А что змеи?

– Их тут много? И какие из них – ядовитые?

Я смотрю на Сашу, пораженная ее любознательностью. Какой прекрасный и странный ребенок в очках с толстой оправой и чистыми линзами.

– Честное слово, я не знаю. Но не думаю, что нам стоит волноваться.

Саша поправляет очки.

– Тогда нам волноваться из-за провалов грунта? Я читала, что несколько тысяч лет назад здесь все было покрыто ледниками. Лед остался под землей, а потом растаял и уничтожил песчаник. Поэтому под землей есть пещеры. Иногда они рушатся и на их месте получается огромная воронка. А если стоять сверху, ты упадешь и никто никогда тебя не найдет.

Она наконец выбивается из сил и едва дышит.

– Я почти уверена, что все будет в порядке. Вот разве только с ядовитым плющом надо быть поосторожнее.

– И в лесу не теряться, – снова говорит Саша. – Если верить Википедии, это случается постоянно. Люди все время исчезают.

Я киваю. Наконец-то я могу что-то подтвердить.

Что-то, о чем никогда не смогу забыть.

Вскоре наступает время ужина. Я объясняю девочкам, что мне нужно разобрать вещи и переодеться и поэтому я догоню их позже. По правде говоря, я хочу остаться наедине с коттеджем.

Я стою в центре коттеджа и оборачиваюсь, впитывая в себя обстановку. Мне кажется, что он изменился. Он стал меньше и теперь похож на купе поезда Париж – Ницца, в котором мы с Марком однажды провели бессонную ночь. Но остается в «Кизиле» и что-то неизменное. У него тот же запах. Сосна, влажная земля, дым. Третья половица у двери по-прежнему скрипит. На раме вокруг единственного окна по-прежнему видны следы синей краски. В коттедже есть что-то необычное – я заметила это еще в первый раз.

Я вспоминаю голоса девочек. Они эхом возвращаются ко мне. Случайные обрывки, напрочь забытые мной до этого дня. Эллисон напевает «Я чувствую себя красоткой» и пританцовывает, рубашка ей слишком велика. Натали сидит на самом краешке кровати и мажет ноги каламином.

«Эти комары вообще на мне помешались, – говорит она . – Их что-то привлекает в моей крови».

«Мне кажется, ты придумываешь», – отвечаю я.

«Так почему они жрут меня, а не вас?»

«Ты потеешь, – легко заявляет Вивиан. – Насекомые обожают пот. Так что мажьтесь дезодорантом».

В моем кармане звонит телефон, и я возвращаюсь в реальность, пробуждаюсь от мрачного сна. Это Марк. Он пытается позвонить мне по видеосвязи, и я сильно сомневаюсь, что у него что-то получится.

– Привет, Вероника Марс! – говорит он, как только я нажимаю на «Ответить». – И как твое расследование?

– Я только приступила.

Я сажусь на кровать и вытягиваю руку, чтобы Марк видел мое лицо. – Не могу долго говорить. Тут просто ужасно ловит.

Марк драматично хмурится в ответ. Он стоит на кухне своего бистро. Я могу разглядеть блестящую стальную дверь морозилки за его плечом.

– И как тебе лагерь «Кристал лейк» [1]?

– Ну, я пока не нашла ни одного убийцы в маске.

– Думаю, это плюс.

– Зато я живу с тремя подростками.

– И не в домике на колесах, – говорит Марк. – Ну и какие они?

– Ну вообще они довольно прикольные, но мне кажется, что это слово устарело.

– Оно не выходит из моды. Это как классическая пара джинсов. Или водка. Ты что, сидишь на двухъярусной кровати?

– Угу, – отвечаю я. – И да, она очень, очень удобная.

Марк тут же приходит в ужас:

– Господи боже. Прости меня. Это же я убедил тебя поехать.

– Неправда, ты лишь слегка меня подтолкнул.

– Если бы я знал, что там спят на двухъярусных кроватях, я бы молчал.

На мгновение картинка исчезает, а потом лицо Марка расплывается в пикселях.

– Я тебя очень плохо слышу, – говорю я.

Дело в моем телефоне. На экране исчезла последняя полоска, а Марк замер в причудливой размазанной абстракции. Но я все-таки его слышу, хотя и через слово.

– Ты… погулять… скучай… ладно?

Телефон сдается, звонок обрывается. Вместо лица Марка я вижу свое собственное отражение. Смотрю на себя и удивляюсь. Я выгляжу усталой и истощенной. Понятно, почему Миранда решила пошутить про мой возраст. По сравнению с ними я кажусь старой бабкой.

В этот момент я задумываюсь, как бы выглядели девочки, доживи они до сегодняшнего дня. Эллисон, наверное, была бы милой и невысокой, совсем как ее мама. Несколько лет назад я видела ее в новой постановке «Суини Тодда». Весь спектакль я просидела, думая о том, стоит ли в ее гримерке фото Эллисон, вспоминает ли она о ней, грустит ли.