Сол Лелчек - Спастись от опасных мужчин

– Откатись от его пистолета, – сказал он. – Медленно.

Я откатилась. Перевернулась раз, потом другой, моргая, чтобы кровь из моего рассеченного локтем Джозефа лба не заливала мне глаза.

– Ты только что застрелил Джозефа. Осмелюсь предположить, что это была случайность.

Оливер тяжело дышал, в его глазах горела свирепая решимость.

– Без него можно обойтись.

– Должно быть, ты говоришь так о множестве людей.

– Есть много людей, без которых можно обойтись.

Я все еще лежала, свернувшись в клубок, словно это могло меня защитить. Моя рука скользнула по одному из моих ботинок, когда его внимание на миг переключилось на труп Джозефа, затем вернулась в прежнее положение, когда его взгляд снова уперся в меня.

– Ну и как же ты собираешься расхлебать эту кашу? – спросила я. – Или ты забыл про видеокамеру? Я не шутила, когда сказала, что все было записано. ФБР получит копию этой записи, так что они будут знать, что сегодня вечером ты находился здесь.

Похоже, Оливер был этим не слишком обеспокоен.

– Ты поставила меня в затруднительное положение, но компания сможет с этим справиться. Как бы то ни было, это не попало на запись, к тому же, – и он кивком указал на тело Джозефа, – я начинаю все лучше понимать, что из мертвецов получаются отличные козлы отпущения. Что же до нежелательных последствий, то у меня есть друзья, которые в полной мере осознают всю ценность возможности видеть и слышать то, что их интересует, в режиме реального времени. Начиная с завтрашнего дня наша сеть обеспечит разведывательные службы США бесценным окном в мир. Думаешь, это не будет оценено по достоинству? Даже ФБР дает задний ход, когда речь заходит о национальной безопасности. – Он вытер нос, из которого все еще капала кровь. – Сейчас наша уязвимость находится на максимуме, но больше это не повторится. После завтрашнего дня нам уже ничего не будет грозить.

– Во всем этом все-таки была одна вещь, которую я никак не могла понять, – сказала я.

Он не проявил особого любопытства.

– В самом деле? И что же это было?

– Ты сам.

– Я? О чем ты?

– Я не могла понять, кто ты на самом деле, Оливер – или, лучше сказать, Мартин Гилман?

Он был ошарашен:

– Откуда ты узнала мое имя?

– Ты уже искал свою куда-то подевавшуюся смарт-карту «Клиппер»?

Он прищурился, вспомнив нашу прогулку на пароме.

– Значит, ее украла ты? Прибегла к дешевой карманной краже? Я думал, подобные вещи ниже твоего достоинства.

– Мне было нужно узнать, как тебя зовут. Даже в Кремниевой долине все еще можно добиться успеха без помощи высоких технологий.

На каждой карте «Клиппер» был указан индивидуальный номер, чтобы ее баланс можно было пополнять в электронной форме из личного кабинета владельца. На то, чтобы отыскать персональные данные Оливера, Чарльзу понадобилось меньше времени, чем у меня уходило на то, чтобы выпить чашку кофе.

Он пожал плечами:

– Ну что ж. Значит, тебе известно мое имя. И что из этого?

– Я не могла взять в толк, почему ты замешан во всем этом деле, если ты всего лишь наемный сотрудник «Care4». В этом случае тебе не было смысла идти на такой риск. Только посмотри на себя – для тебя дела компании значат куда больше, чем для Ганна, а ведь он был гребаным председателем ее правления. У меня на этот счет были разные догадки: или тут замешан шантаж, или же между вами шла борьба за власть, и вы действовали кто во что горазд, но ни в одной из этих версий концы не сходились с концами.

– И к какому же заключению ты пришла?

– Я каждый раз возвращалась к единственной догадке, которая объясняла все. Ведь на самом деле «Care4» вовсе не была компанией Ганна, не так ли?

Оливер долго смотрел на меня, медля с ответом.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он наконец.

– На первый взгляд карьера Грега Ганна выглядела как классическая история успеха предпринимателя из Кремниевой долины: он бросил учебу в Стэнфорде, сделал деньги, работая в финансовой сфере на Уолл-стрите, имел некоторые неприятности с законом, а затем начал все заново в мире стартапов. Но в этой повести кое-что выглядело неубедительно, и я раз за разом наталкивалась на нестыковки. Ведь, судя по фактам, ничего из того, что он делал, не получалось у него по-настоящему хорошо. Он ушел из университета не сам, его выгнали за плохие оценки. В Нью-Йорке он едва не угодил в тюрьму за торговлю ценными бумагами с использованием инсайдерской информации. И я уверена, что штраф, к которому его присудили, далеко превзошел ту прибыль, которую ему удалось получить. И все компании, которые он учреждал в Кремниевой долине, терпели убытки и разорялись. Кажется, их было три.