Андреас Грубер - Сказка о смерти [litres]

– Почти. Они ударили его дубинками, но он не успокоился, пока его не избили до полусмерти.

– Этого не может быть!

– Якобы он бился головой о стену в камере.

«Ну конечно!»

– Где он сейчас?

– В больничном отделении. Доктор Кемпен провела седацию.

– Когда?

Френк пожал плечами.

– Минут… – он взглянул на голое запястье с татуировкой в виде часов, – десять назад.

– Точно?

– Да.

– Какую седацию она сделала?

Френк снова пожал плечами.

– Откуда мне знать?

– Внутривенную?

– Я что, изучал медицину? – спросил он. – Наверное, медикаментозную.

– Спасибо. – Мысли скакали у Ханны в голове. – Забудьте, что я вам сейчас сказала. Не нужно ничего передавать Питу.

– Но я с удовольствием это сделаю. Возможно, я увижу его завтра утром, прежде чем сяду в поезд.

– Не нужно, – пробормотала она.

Ее магнитная карточка еще работала. Значит, у Ханны был доступ и к больничному отделению.

– Он лежит в одной из камер изолятора?

– Наверное, – ответил Френк. – Я бы не позволил такому проблемному парню, как Пит ван Лун, разгуливать по отделению.

Ханна оглядела письменный стол Френка.

– Не подарите мне две канцелярские скрепки?

– Конечно, и даже больше, но зачем они вам?

– Спасибо.

Она схватила скрепки, развернулась и направилась к двери. Прежде чем покинуть библиотеку, она еще раз обернулась. Все-таки Френк недавно на нее нажаловался.

– Если не хотите, чтобы я рассказала директору Холландеру о тайной записи на вашем телефоне, лучше не сообщайте ему, о чем мы с вами говорили. Я была здесь только для того, чтобы вернуть книгу, понятно?

Френк смотрел на нее большими глазами.

– Понятно.

Хесс первым распахнул дверь каюты и вышел по скрипящей деревянной лестнице наружу.

– Проклятое дерьмо! – выругался он.

Снейдер услышал его кашель и рвотные позывы. Они стояли на палубе жилой лодки и смотрели на реку. Некар изумрудной лентой тянулся между лугами и прибрежными ивами. Как в одном стихотворении Гёльдерлина, которое недавно прочитал Снейдер и где так метко описывалась река Некар. Насколько же тесно сосуществовали красота и ужас. Разделенные одной лишь деревянной стенкой.

Криминалисты ждали рядом с входом в каюту.

– Можно? – спросил один из них.

– Да, вы можете войти, – ответил Снейдер. – Но приготовьтесь.

После редактора газеты, убитой в спальне своей квартиры стюардессы с листками календаря и забитой молотком на стеклянном столе дочери банкира это была уже четвертая жертва. Но в этот раз убийца не только раздробил тело, но и разбросал по камбузу его части и череп. К тому же убийство произошло как минимум пять дней назад.

Хесс был прав. Настоящее дерьмо! После Ганновера, Кёльна и Франкфурта – еще одно убийство. Теперь в Штутгарте. Снова молодая красивая женщина – да еще и политик от партии зеленых. Тем самым убийца подвергал их массивному давлению. «Привет, лохи! Теперь я натравлю на вас политиков, генеральную прокуратуру, СМИ и общественность. Да к тому же всех одновременно!»

Все-таки они такого не заслужили. До сих пор они вели себя сдержанно и не позволяли СМИ смаковать подробности предыдущих убийств. Скудная информация для прессы и засекреченные расследования без привлечения общественности. Обычно все получалось, и убийства раскрывались в течение недели. Но не в этот раз.

Разыскные работы длились уже слишком долго, а единственная достоверная информация, которая у них была, – это то, что след вел с севера на юг. Все остальные следы, которые отработали к данному моменту, – а под руководством БКА расследованием этих убийств занимались более шестидесяти пяти мужчин и женщин в разных федеральных землях, – оказались бесполезными. Они либо не имели отношения к делу, либо были подстроены киллером, чтобы запутать следствие. За это время были проанализированы представители различных профессий, которые выезжали в командировки по стране, проверены тысячи менеджеров, торговых агентов и сервисных техников, а их маршруты сопоставлены с диаграммой соотношения пути и времени убийцы. И ничего!

Этот мерзавец был очень умен! Его работа, методы и мотивы не вписывались ни в один психологический портрет. Он был как привидение. И теперь, видимо, воспринял их законспирированную работу как провокацию по отношению к себе. Слишком мало внимания! Значит, он хотел шумихи в СМИ. Он гордился своими деяниями и хотел быть в центре общественного интереса. Вот что он пытался им сообщить. Иначе и быть не могло. Поэтому и женщина-политик. Снейдер не верил в совпадения.