Андреас Грубер: Сказка о смерти [litres]

– Чаевые?

Он смотрел на нее с серьезным видом.

– Нет, пристегнуться! Директор придает большое значение безопасности. И взятки мне тоже брать нельзя!

Френк Бруно переключил передачу, развернулся перед станцией и поехал вверх по горной дороге.

Ханна пристегнулась. Этот мужчина срочно нуждался в терапии. А если даже водитель такой – что тогда с заключенными?

После поворота открылся вид на возвышенность прямо перед ними. В самой высокой точке острова располагалась «Штайнфельз» – тюрьма строгого режима для преступников с психическими отклонениями. Рядом находился корпус для сотрудников. Между зданиями тянулась липовая аллея, которая словно служила барьером между тюрьмой и свободным миром. Говорили, что даже в корпусе для сотрудников все окна зарешечены, но с такого расстояния Ханна не могла этого разглядеть. Хотя зданию наверняка было не меньше семидесяти лет, тюрьму открыли здесь всего пять лет назад. «Штайнфельз» была экспериментальным проектом.

Ханна надеялась, что ее обучение оправдает себя. Все-таки она ждала этого момента пять лет. Теперь она наконец должна найти ответы.

Сабина Немез надела солнечные очки и направилась вдоль стеклянного фасада бассейна. Стекла изнутри запотели, а над гладкой поверхностью воды стелилась нежная дымка. В ближайший час начнется тренировка аквалангистов, и этой почти идиллической тишине придет конец.

В соседних аудиториях Сабина на протяжении двух последних лет проходила обучение по специальности «Полицейский аналитик». Эти помещения в висбаденском Гайсберге относились к Академии для особо одаренных молодых кадров – так Федеральное ведомство уголовной полиции БКА заботилось о том, чтобы у него не переводились специалисты. Учитель и наставник Сабины Мартен С. Снейдер, которого по праву боялись все студенты, взял ее на это время под свое крыло. Однако у Сабины было впечатление, что именно к ней и ее коллеге Тине Мартинелли он относился строже, чем ко всем своим студентам.

Сабина с удовольствием вспоминала годы учебы, поэтому всегда завтракала или обедала в столовой академии, когда у нее было время. Как ни странно, все остальные из ее группы сдались: Гомез, Шёнфельд и Майкснер отчислились, и только они с Тиной прошли программу до конца.

Снейдер это предсказывал. Число отчисленных составляло семьдесят процентов. Летом Сабина и Тина выпустились из академии и вот уже два с половиной месяца состояли на службе. Тина занималась случаями похищения людей, а Сабина работала в группе по расследованию убийств. Их направляли на задания по всей Германии, а иногда даже за границу. Недавно Сабине удалось раскрыть сразу два случая, когда она заметила между ними связь. Она попыталась как можно скорее отогнать неприятные воспоминания, потому что завтра начинался ее первый за длительное время и такой долгожданный отпуск. Наконец-то она поедет домой в Мюнхен и увидится с сестрой и тремя племянницами.

Она вошла в столовую, подняла солнечные очки на волосы и купила в автомате стаканчик кофе. Затем села за свободный столик и посмотрела в окно. Рядом с огражденной шлагбаумом парковкой и кустарниками находилась вертолетная площадка. Много раз за день здесь с треском приземлялся вертолет, но сейчас было тихо.

В этот момент открылась дверь и в столовую вошли несколько новых студентов, которые начали обучение в сентябре. Они не заметили Сабину и расположились за одним из столиков.

– Снейдер пустое трепло, – пробормотал один из студентов.

– Высокомерный говнюк.

– Думаешь, ему нравится нас унижать?

– Конечно. Это сразу видно по его знаменитой презрительной ухмылке. Он натягивает ее, когда придумывает, как еще нас опустить.

Знаменитая презрительная ухмылка Снейдера! Сабина чуть было не прыснула от смеха. За последние годы Сабина частенько слышала такие выражения, а иногда и сама их произносила. Но со временем она поняла: у Снейдера была своя методика. Его философия заключалась в том, чтобы как можно лучше подготовить своих «любимчиков» для работы во внешнем мире. «От вас будут зависеть человеческие жизни, – постоянно подчеркивал он. – И если вы сдадитесь сейчас, то тем более сломаетесь на службе». Не зря на курсе Снейдера был такой высокий процент отчисляемости. Шёнфельд, Гомез и Майкснер оказались не готовы к такой работе – иногда Сабина сомневалась и в собственных способностях.

– Возможно, Мартен Снейдер думает, что…