Эллен Грин - Лабиринты веры

Рассел задумался.

– Может, и того и другого? Такое впечатление, будто она что-то искала.

– Что? Что она искала, Рассел? Думай.

В задумчивости он опускал голову все ниже и ниже, пока едва не уткнулся в колени.

– Узнать, зачем Клэр сохранила фотографию Оуэнсов.

– А она не высказывала предположения, что они могут быть ее родителями?

В голове Рассела зазвучали словно записанные на пленку разговоры.

– Я хотел сделать анализ ДНК, но не мог. Потому что все было неофициально. Но я не помню, чтобы она настаивала на этом. И чтобы вообще просила.

– Значит, для нее это было неважно. Потому что, вероятно, она знала, что они – не ее родители. Так о чем она тебя просила?

Рассел выпрямился.

– Ее преследовал Джек Куинн – вломился в ее дом. Забрал фотографию. Это ее встревожило.

– Что еще?

– Когда я сказал ей, что ее не подбрасывали в церковь, Ава попросила меня выяснить, кто она такая.

Они посмотрели друг на друга.

– И центром всего этого является женщина, убитая вместе со священником. Одно большое неизвестное. Может, это оно самое? – предположила Джульетт. – Я просто пытаюсь отбросить лишнее.

– Надо выяснить, кто она такая. Имя. Вероятно, именно этого и хотела от меня Ава в самом начале. Выяснить ее имя. И разделаться с Куинном?

– Из-за того, что та женщина была ее матерью? Та, безымянная. Отомстить за то, что ее убили и бросили лежать голой?

Зазвонил его мобильный. Он поднес его к уху и услышал громкий голос Джоанны:

– Две попытки, чтобы отгадать, что сдали в ломбард. И кто сдал, – сказала она. – Ладно, обойдемся без догадок. Фотоаппарат и Клэр – я же говорила тебе, что она жива. Вытащить его оттуда я не смогла, но видела.

Рассел перевел взгляд на Джульетт.

– Ты можешь прямо сейчас приехать ко мне? Сегодня днем я доложил обо всем в прокуратуру.

– О нет, Рассел! Ну зачем?! Мы же были так близко!..

– Дуг.

Он услышал, как открылась дверца ее машины.

– Все, еду. А тебе советую приготовить еду и выпивку. Из-за твоей глупости я отказываюсь от «Копы». Твой Дуг – полный идиот.

К тому моменту, когда Мари отыскала свою машину, она промокла до нитки и вся дрожала. Одолженная у Клэр куртка из мягкой кожи погибла, так как дождь лил стеной. После ухода полицейского Мари так и не смогла притронуться к огромной порции сырной пасты. Ей хотелось спокойно посидеть, поесть салат, заказать еще шампанского и подумать. Но ее одолевал страх перед новым вторжением, и с каждой секундой этот страх усиливался. Она вздрагивала от любого звука. Желудок скручивали спазмы, и ее несколько раз рвало, прежде чем она смогла заставить себя одеться.

Возвращайтесь в Нью-Джерси, сказал он. Нанимайте адвоката. И приходите в прокуратуру округа Кэмден, пока вас не начали разыскивать. Она взяла телефон и набрала номер Клэр. Включилась голосовая почта. Мари опустила телефон. Впервые она остро ощутила свое полное и абсолютное одиночество в этом мире.

– Это все ты виновата. Теперь я под подозрением полиции из-за смерти в лесу. Из-за тебя я пырнула ножом человека, и одному Богу ведомо, где он. А ведь это ты, кстати, послала его ко мне. И полиция выйдет на меня рано или поздно! – закричала она в телефон, потрясая им, хотя знала, что на другом конце линии никого нет. – Это ты все затеяла. Ты! – Мари отшвырнула телефон в сторону; аппарат ударился о дверцу машины и упал на пол. – Я знала, что тебе нельзя доверять. И ведь ты собираешься повесить все это на меня, как я и думала… А еще все считают, что у меня паранойя!

Въехав по мосту Бена Франклина в Нью-Джерси, Мари на автопилоте приехала к дому Клэр. В викторианском особняке было темно. Серебристая «Хонда Аккорд» Авы, как и прежде, стояла на площадке; «дворники» все так же были облеплены хвоей.

«Возьми себя в руки, Мари. Зайди в дом, обсохни, успокойся. Утром позвонишь адвокату».

Она сделала несколько глубоких вдохов и достала из сумки ключи.

Ливень превратился в назойливую морось, но Мари и так была мокрой насквозь: темные волосы прилипли к голове, вода просочилась в кожаные сапоги и чавкала при каждом шаге. Едва переступив порог и включив свет, она увидела, как перед домом остановилась черно-белая машина.

– Черт, – пробормотала Мари. – Они же сказали, что у меня есть несколько дней…

Она бросила сумку на пол и стала ждать. В груди у нее вдруг появилась тяжесть, и Мари поняла, что не выдержит новые расспросы.

К ней направлялись двое полицейских в штатском. Один был высоким, с каштановыми волосами, и Мари на мгновение показалось, что это Рассел, но когда он подошел поближе, она поняла, что ошиблась. Другой был пониже, с более темными волосами и более темной кожей. Они не спешили. Хотя и видели, что она стоит на пороге и ждет их, они не собирались приступать к делу раньше установленного ими самими срока.