Зои Стейдж - Молочные зубы

– Знаю, ты желаешь ей только добра. Не думай, что тебя постигла неудача.

Она уже не могла с уверенностью сказать, какая неудача тревожит ее больше всего. Что Ханна не заговорит, что Алекс полностью встанет на сторону дочери или что она потеряет веру в собственные инстинкты. Они, каждый по-своему, слишком долго оправдывали ненормальное поведение Ханны. Может, кому-то из них надо было раньше предложить обратиться к психологу? Возможно, они не столько вникали в суть проблемы, сколько отгораживались от нее?

– Попробовать стоит, доктор Ямамото, говорят, очень опытная, – сказала Сюзетта более настойчивым, чем хотела, тоном, словно у них все еще оставалась возможность устранить ущерб, который Ханне могла нанести их медлительность.

– Я целиком и полностью поддерживаю эту идею.

Когда Алекс потянулся к ней, выражение ее лица смягчилось.

– Мне совсем не хочется, чтобы ты чувствовала себя одинокой, особенно… Тебе нужно поправить здоровье и прийти в норму. Порой я не знаю, как помочь, но всегда к этому стремлюсь…

Вниз по ступенькам запрыгал небольшой и твердый резиновый мячик. Через секунду – второй, за ним – еще один. У подножия лестницы они разлетелись в разные стороны, вслед за ними скатилась Ханна и стала носиться кругами, пытаясь их догнать.

– Ханна, вернись в свою комнату, пожалуйста.

Девочка не обратила на мать никакого внимания. Она схватила один из мячей, опять бросила его на пол, а когда тот отскочил, вприпрыжку помчалась за ним такими же резкими движениями, раскачиваясь на ходу и балансируя руками, чтобы сохранять равновесие.

– Ханна!

Сюзетта встала, обошла диван, повернулась к Алексу спиной и сложила руки на груди. Ей не хотелось, чтобы он видел, как тяжело ей сохранять самообладание. Она желала наброситься на дочь, закричать: «Ну что ты за дрянь такая, черт бы тебя побрал!», но не могла.

– Ты не могла бы поиграть наверху, пока мы не закончим?

Мимо Сюзетты проскакал мяч. Ханна, даже не взглянув на нее, бросилась за ним.

– Lilla gumman . Мы с мамой разговариваем. Иди наверх, я скоро буду.

Тяжело топая уставшими ногами, Ханна наконец собрала своих попрыгунчиков и медленно побрела наверх.

Дочь всякий раз старалась отомстить матери, когда та не шла у нее на поводу: щипала за самые чувствительные места, била в какое-нибудь особенно болезненную точку, кусала… Лицо Сюзетты покраснело от гнева, она чувствовала себя разбитой и не могла этого скрывать.

– Девочка всегда тебя слушается, – сказала она и опять села, расположившись рядом с Алексом.

– Видит меня не так часто.

– Тебя она любит больше.

– Неправда.

– Правда.

– Со мной, älskling , она даже не разговаривает.

Вот это да. Неужели Ханна, заговорив с ней, принесла ей победу, пусть даже жестокую и неприятную?

– Может, пришло время позвонить в «Саннибридж»? – спросил он.

Сюзетта затаила дыхание. Она не могла выплеснуть разом свои эмоции и выказать облегчение, поэтому потянулась к бокалу и сделала глоток.

К заведению под названием «Саннибридж» Алекс всегда относился с большой неохотой. Если отбросить дурацкое название [10] Саннибридж ( англ . Sunnybridge) переводится как «солнечный мост». , оно представляло собой альтернативную школу с углубленным изучением искусств, но недостаточно академическим, на его взгляд, уклоном. Когда Ханна была совсем еще крохой, они не раз спорили, куда ее определить: в «Грин Хилл экедеми» или во «Фрик скул», потому что обе производили впечатление и считались школами с высоким уровнем обучения.

Из «Грин Хилл» Ханну попросили пять недель спустя. Сидя перед небольшим советом воспитательниц и руководителей учебного заведения, Сюзетта с Алексом услышали, что девочка эмоционально не готова посещать детский сад. Ее «неспособность к взаимодействию» доставляла «значительно больше проблем, чем предполагалось ранее». Они, особенно Алекс, обиделись, когда в разговоре зазвучали более резкие тона и воспитательницы отбросили вежливость в сторону. Сам он никогда не видел, чтобы Ханна «агрессивно рычала», и не мог поверить обвинениям в том, что она «прятала игрушки только для того, чтобы ими не могли воспользоваться другие дети» и «злобно все ломала». В саду боялись, что их дочь в конечном итоге ударит другого ребенка: «Мы подозреваем, что она подожгла в столовой мусорную корзину», после чего Алекс потребовал вернуть плату за неоконченное обучение и выбежал из зала.

Сюзетта кротко извинилась перед персоналом и поспешила за мужем.