Эдгар Уоллес - Эдгар Уоллес Том 7. Преступление Летучего Отряда

Неожиданно в беседу вмешался мистер Тизер.

— На некотором расстоянии, — заметил он возбужденно, — всего разглядеть он, конечно, не мог. Я ведь вам уже говорил об этом. Наш милый друг видел лишь, как полиция боролась с нашим покойным товарищем.

Холодный взгляд Марка заставил его снова замолчать.

— Прекрасно, Тизер. Скажи Ли Джозефу, чтобы он пришел сюда.

Скрипка умолкла, и Ли Джозеф, высоко подняв плечи, приблизился к беседовавшим. Он бросил на Анн взгляд из–под лохматых бровей и затем потер руки, словно стряхивая с них воду. Весь его облик был настолько странен, что Анн испуганно отпрянула назад.

— Это мисс Перрмен, сестра Ронни, — представил ее Марк.

По лицу Ли промелькнула улыбка.

— Я только что говорил с ним.

Анн испуганно взглянула на него.

— Как… вы говорили с ним?

— Не слушайте его болтовню! — резко вмешался Марк. — Он немного того… Ему мерещатся духи и прочая чертовщина.

— Но я вижу, — сказал Ли Джозеф, и глаза его расширились, — много странного. То, чего никто не видит, кроме меня, Ли Джозефа…

И снова его лицо искривилось в улыбке. Казалось, глаза были устремлены на какую–то невидимую фигуру, стоявшую перед ним.

— Ах, это ты? — произнес он приветливо. — Я знал, что ты придешь.

Затем нагнулся и сделал движение рукой, словно пытаясь погладить какого–то незримого ребенка по голове. Добродушно рассмеявшись, он сказал: — С тех пор как ты утонула в канале, ты стала прелестной девочкой. У тебя такой счастливый вид…

— А теперь заткнись, Джозеф! — перебил его грубо Марк. — Ты напугаешь мисс своей глупой болтовней!

— Нет, нет, я вовсе не боюсь, — возразила Анн.

Ли Джозеф повернулся и, по–прежнему смеясь, удалился к себе в спаленку.

— Это часто с ним случается? — участливо спросила Анн.

— Он всегда таков, — поспешил ответить Марк. — Но в остальном он вполне здравомыслящий человек. Джозеф, иди сюда! Я ведь просил тебя, чтобы ты рассказал мисс Перрмен обо всем, что ты видел!

Медленными шагами Ли Джозеф снова вернулся и остановился на некотором расстоянии от Анн; руки его были скрещены на груди, словно он собирался молиться.

— Я скажу вам все, что я вижу. — И его голос зазвучал безразлично, почти механически. — Ронни плывет в лодке. Он возвращается с корабля, затем появляется моторная лодка полицейских. Они нагоняют его. Они настигли его. Я вижу как они борются. Затем я слышу всплеск — в воду падает тело… Затем слышится голос, это голос Брадлея: «С этим покончено — и не сметь упоминать о том, что случилось».

Рассказывая, он не спускал глаз с девушки, казалось, он заранее ожидал, что она не поверит услышанному.

— Вы в самом деле видели все это? — настойчиво осведомилась девушка.

В ответ старик кивнул головой.

Анн стремительно повернулась к Марку.

— В таком случае, почему вы не пожаловались на этих людей? Почему не возбудили уголовное дело против этих убийц в мундирах, защитников правопорядка? Или полиция в этой стране может делать все, что ей угодно, не отвечая за свои деяния. Так, значит, полицейские могут безнаказанно совершать преступления? Убивать?

Впервые за все время прорвалось наружу ее волнение; голос дрожал, когда она спросила:

— Вы говорите, убийцу звали Брадлей? Я никогда не забуду этого имени! — Ее взгляд снова встретился со взглядом старика. Тот сразу закрыл глаза, руки его по–прежнему покоились на груди, он слегка покачивался из стороны в сторону. — Почему не возбудили дело против полиции?

Марк улыбнулся.

— К чему? Вы должны понять, мисс Перрмен, что у полиции свои собственные законы, не только у нас, но и во всех странах. Например, о том, что случается в Нью–Йорке, можно было бы писать романы…

— Я и знать не желаю, что там случается! — перебила она. — Но скажите мне лишь одно: заслуживает ли этот старик доверия? — И она снова взглянула на Ли Джозефа.

— Несомненно, — выразительно заметил Марк.

— Вы можете вполне довериться ему, — вмешался в разговор мистер Тизер. — Смею вас заверить, что он — исключительно честный и правдивый человек…

— Скажите, что делал Ронни для вас? — спросила она. — Он мне часто рассказывал о вас, я все время подозревала, что вы… занимаетесь чем–то противозаконным. Быть может, мои нравственные устои и не особенно прочны, но я должна признаться, что в настоящее время это меня больше не пугает в такой степени, как раньше. Скажите, вы очень дорожили моим братом? Действительно ли трагична для вас эта утрата?