Эдгар Уоллес - Эдгар Уоллес Том 11. Фальшивомонетчик

— Он богат?

— Кажется, да.

— Чем же он объяснял окружающую его таинственность?

— Ничем. Он говорил, что если я не буду повиноваться ему, то умру. И я настолько была под его влиянием, что свято верила этому.

— Ну… и… что же?

— Он велел мне ждать его. Или я стану его женой, или чьей–то жертвой. Знаете — кролики сами идут в пасть змее, беспрекословно.

— Но, ведь, это было позапрошлым летом. А весной 1929 года начались убийства… одно за другим. Разве у вас не возникло никаких подозрений?

— Боже! — задрожала Рут. — Неужели вы думаете, что он… имеет к этому отношение?

— Во всяком случае, он безусловно подозрительный субъект.

— Я много думала об этом. Последнее время он долго не приезжал, и, оставшись одна, я начала выздоравливать. Потом, когда мы встретились… Я не струсила, Горн, но когда я начала ему говорить все, что я о нем думаю, и просила оставить меня а покое… он… рассмеялся. Олаф, Боже мой! До сих пор слышу этот смех… я кинулась бежать, как сумасшедшая… Больше мы не встречались.

— Ни разу?

— Нет. Только однажды я нашла на окне своей спальни записку. Он писал, что еще придет за мной. И опять весь этот бред. Я сожгла ее.

У Горна невольно вырвался жест сожаления, — Рут заметила это.

— Я не хотела ничего, что могло бы напоминать мне о нем.

— И забыли настолько, что даже не сочли нужным сказать кому–нибудь о ваших подозрениях, — с упреком заметил Горн.

— Это было выше моих сил. Что–то мешало мне говорить об этом… Я даже не могу толком объяснить, что со мной происходило.

И Рут невольно содрогнулась, вспомнив об ужасных муках, которые она испытывала. Но теперь ей почему–то стало удивительно спокойно, и она готова была смеяться над своими прежними страхами… Или это присутствие Усталого Сердца наполняло ее таким спокойствием?

Глава 18.

ТАЙНА ШЛЕМАНА

Солнце уже садилось, окрашивая розовато–оранжевыми тонами небо, когда Рут и Горн вышли из леса. Увидев строения, Горн остановился.

— Идите вперед, Рут, кажется, я забыл на поляне блокнот.

Она молча кивнула в ответ и пошла на ферму. Нужно было еще найти рукописи отца и проститься со стариком–арендатором.

Горн подождал, когда скроется стройная фигура девушки, потом круто повернулся и зашагал обратно. Однако он и не думал искать оброненный блокнот, спокойно лежавший в его кармане. Горн бесшумно подошел к поляне и остановился в тени огромного бука. Казалось, что он поджидал кого–то. Вскоре на поляну вышел человек, шаривший палкой по траве. Он все время нагибался, очевидно, разыскивая что–то. Горн, неожиданно выйдя из укрытия, подошел к нему и любезно приветствовал его. Потом, подняв с травы только что подброшенный блокнот, вежливо приподнял шляпу и удалился.

Четверть часа спустя черный автомобиль свернул с шоссе на проселочную дорогу.

— Куда вы? — спросила Рут. — Это нам не по дороге.

— Почему бы не проехать этим путем? — ответил Горн. — Мы немного потеряем.

Рут не возражала. Она была погружена в свои мысли, и наблюдения за Горном и окружающее мало ее тревожило. Она только немного удивилась, когда автомобиль вскоре остановился у заброшенной молотилки соседней фермы. Арендатор Шлеман с побледневшим лицом и трясущимися руками открыл по требованию Горна тяжелую дверь с железным засовом.

Рут мельком взглянула в сарай и невольно приподняла брови, увидев знакомую картину: наборная машина, две бостонки, три, четыре кассы… Посередине этой оригинальной сельской типографии стояла устаревшая ротационная машина. Рядом валялись куски металла, старые формы, валики, ролики бумаги.

«Так вот в чем заключалась тайна молотилки?» — подумала Рут, нагибаясь, чтобы поднять один из валявшихся на полу сфальцованных [8] фальцовка — сгибание печатных листов в такой последовательности, чтобы страницы были разложены в соответствии с нумерацией. листов. Лист оказался коммунистической прокламацией. Не оставалось никаких сомнений в том, чем занимался Шлеман на молотилке.

Горн быстро просмотрел листочек, скомкал его в руке, насмешливо взглянул на столяра и, не проронив ни слова, вышел из сарая, взяв под руку Рут.

Резкий поворот руля — и зловещая черная машина вылетела на шоссе.

— Я все–таки не понимаю, в чем дело, — храбро начала Рут. — Причем здесь эта несчастная типография и арендатор?

— Арендатор — бывший и, надо думать, будущий каторжник. Ротационка играет маленькую роль в этой истории.

— Великолепно, но я не слышу обещанного интервью.