Эдгар Уоллес - Эдгар Уоллес Том 13. Сын палача

— Вы ничего не знаете о куперовской драгоценности, Стейни? — спросил сыщик.

Тот покачал головой.

— Нет, сэр, А если бы и знал, то не сказал бы. Предательство всегда оборачивается против того, кто его совершил.

И Стейни рассмеялся. Хохотал он так долго и громко, что Оратор начал опасаться, не начнется ли у него истерика.

— Нет, сэр, теперь все в порядке.

Стейни вытер слезы, вызванные смехом.

— Спасибо вам за все, что вы для меня сделали, — серьезно сказал он мистеру Ратору.

* * *

Между тем Марк покинул зал суда вместе со своей хорошенькой спутницей. Они пошли по направлению к Вест–Энду. Полина Эддеринг была дочерью почтенного ювелира. Она познакомилась с Марком в кино на прошлой неделе.

— Какое неприятное зрелище — осуждение преступника! — сказала она.

Марк засмеялся.

— Вы сами виноваты, моя милая. Вам захотелось присутствовать на суде. Ваше желание исполнилось. Теперь не жалуйтесь.

— Мне никогда и в голову бы не пришло пойти в суд, если бы не вы. Кто сказал, что ваше присутствие там совершенно необходимо?

— Я, — признался Линг.

— Когда дело касается вас, я готова на все. Ей–Богу, у вас просто удивительная власть надо мной! — кокетливо заявила девушка.

Она иногда употребляла книжные выражения. На Марка это производило сильное впечатление.

— Когда вы уезжаете за границу? — неожиданно спросила она.

— В следующую пятницу, — ответил он.

На самом деле он собирался уезжать в четверг, так как опасался, что Стейни может наговорить Ратору лишнего. Кроме того, Марк узнал, что в его отсутствие к нему в коттедж дважды заходил сыщик и расспрашивал швейцара об образе жизни хозяина. Марк чувствовал, что ему следовало на некоторое время скрыться из Англии. И как можно скорее.

— Как жаль, что вы уезжаете, — со вздохом произнесла девушка. — В пятницу я остаюсь дома совсем одна и, наверное, проведу бессонную ночь… Отец уезжает по делам в Манчестер, а я терпеть не могу одиночества… Подумайте: вдруг ночью в лавку отца заберется какой–нибудь жулик вроде сегодняшнего осужденного! Ведь открыть папин старый сейф — минутное дело! И почему папа не хочет отдать в банк на хранение эти изумруды, чтобы они перестали портить мне нервы?..

Тут она замолчала, очевидно, чувствуя, что сказала лишнее.

— Я не должна была упоминать про изумруды… Но не глупо ли хранить драгоценные камни стоимостью в семнадцать тысяч фунтов в игрушечном сейфе? Отец выводит меня из себя своим невыносимым фатализмом: он считает, что если нам суждено быть ограбленными, то никакие предосторожности ничего не изменят.

Линг не стал ее ни о чем расспрашивать. Похоже было, что рассказ о камнях нисколько не заинтересовал его.

— Ваш отец, должно быть, очень богат, — безразличным тоном сказал Марк.

— Богат? Не думаю, чтобы у папы нашлась хоть одна тысяча фунтов наличными. Нет, изумруды принадлежат не ему. Их оставила у нас русская княгиня два года тому назад, поручив папе оправить их в золото. С тех пор мы ее больше не видели. Папа предполагает, что она вернулась в Россию, где ее, вероятно, расстреляли.

Девушка пригласила Марка зайти к ней домой. Там Линг познакомился с ее отцом, старым, сгорбленным человеком, не обратившим почти никакого внимания ни на свою дочь, ни на ее нового приятеля.

Магазин у старика был маленький, но торговля шла бойко, поскольку мистер Эддеринг главным образом занимался продажей мелких дешевых безделушек. Марк сейчас же заметил несгораемый ящик под прилавком и убедился в справедливости слов Полины: действительно, сейф был старинной незамысловатой системы. Опытный грабитель мог бы взломать его столовым ножом.

— Торговля идет отвратительно, — недовольно ворчал мистер Эддеринг. — Хоть бы одно обручальное кольцо я продал за эту неделю… Такое впечатление, словно в Лондоне совсем перестали жениться и выходить замуж…

— Я рассказала мистеру Льюису об изумрудах, оставленных у тебя русской дамой, — сказала девушка, когда они сели пить чай, оставив в магазине молодого приказчика.

Льюисом назвал себя Марк, знакомясь с Полиной. Мистер Эддеринг с раздражением почесал небритый подбородок.

— Хотелось бы мне знать, как я должен поступить в данном случае, — сказал он, хмуро взглянув на Марка. — Мои друзья посоветовали дать объявление о том, что я продаю изумруды. Тогда, говорят они, удастся возместить расходы на изготовление оправы. Не знаю, имею ли я на это право. Ведь камни стоят семнадцать тысяч, а я истратил всего двадцать фунтов стерлингов на оправу.