Пол Блэкуэлл - Подводное течение

— Да, — отвечает женщина, перед тем как выскользнуть из комнаты.

— Твою мать, — тихо ругается шериф себе под нос, когда дверь закрывается.

Ладно, с меня хватит всего этого — я итак напуган до чертиков.

— Эта медсестра… — начинаю я.

Шериф внезапно напряженно смотрит на меня.

— А что с ней…?

— Она кое-что сказала.

— Тебе? Когда? — требует он ответа.

— Когда все думали, что я лежу без сознания.

— И что она сказала?

Мне было сложно произнести это вслух; по коже мурашки пошли только от одного воспоминания, но я все же пересилил себя: — Она сказала, что надеется, что я никогда не приду в себя.

Шериф не выглядел удивленным ни на йоту.

— Она прикасалась к тебе или что-то делала? — поинтересовался он. — Она не сделала тебе больно?

Укол в руку не назовешь приятной щекоткой, но не думаю, что это считается.

— Нет, — говорю я ему. — Она просто выполняла свои обязанности медсестры.

— Хорошо, — с облегчением выдыхает он. — Все равно, я не хочу, чтобы она в будущем заходила к тебе. Если она появится, нажимай на кнопку вызова медперсонала. Я предупрежу заведующего.

— А что такое? — спрашиваю я. — Кто она такая?

— Она тетя Нейла Парсона, — отвечает шериф. — Его законная опекунша.

Все это совершенно не случайно, но мне ничего не объясняет.

— И? — уточняю я.

— Нейл Парсон пропал, — отвечает он. — А ты последний, кто его видел.

Я один в палате, сижу на своей койке и смотрю на столик возле нее , где лежит маленькая визитка с напечатанной на ней золотой звездой:

ПОЛИЦЕЙСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ОКРУГА КРИСТАЛЛ ФОЛЗ

ШЕРИФ МАРЛОН ПАЙК.

Внезапно до меня доходит, что до этого момента, я не знал, как зовут шерифа. Да и зачем мне было знать его имя? Я ведь не влипал в неприятности. Но в городе полно ребят, которые влипают.

Я прочитал адрес участка: Кларк-стрит 608. Под адресом указан номер телефона отделения. Шериф просил меня позвонить, если я вспомню что-нибудь о происшествии или, что куда важнее, хоть что-нибудь о местонахождении Нейла Парсона.

Ну, что ж, долго же ему придется ждать. Я уже рассказал все, что знаю. Но он мне не поверил. Это было написано на его прокуренном лице.

А мной, кажется, овладевает паранойя. Никак не могу избавиться от мыслей обо всех случившихся странностях. Сначала этот визит Брайса, потом слова медсестры — тетки Нейла. Для меня это стало новостью. Не помню, чтобы видел ее раньше. А она меня ненавидит. За что? Потому что считает, что я мог каким-то образом навредить Нейлу? Но это же смешно.

Ну и тренер Келлер, который пришел с Хантером и Рикки. Еще один момент, который не поддается объяснению.

Я встаю с кровати и иду в туалет. По пути я останавливаюсь у двери и прислушиваюсь. Услышав, как Роза беседует со своими коллегами неподалеку от поста медсестер, я ощущаю укол страха. Она говорит тихо, но слышно, что она плачет. Остальной персонал пытается убедить ее, что в итоге все будет в порядке.

Я слышу, как упомянули мое имя. В голосах сквозит злость. В какой-то момент мужчина обозвал меня маленьким засранцем и сказал, что меня следовало бы вздернуть и оставить гнить.

Дело на полном серьезе вышло из-под контроля.

Я быстро сходил в туалет и забрался в кровать, прежде чем кто-то застукает меня. Стоп… застукает меня? До чего же нелепо. Думаю, как преступник, а ведь я ничего плохого никому не сделал!

Некоторое время спустя в палату приходит другая медсестра и приносит мой обед. Я решаю вести себя дружелюбно. Покажу ей, какой я хороший парень и покладистый пациент.

— Привет, выглядит аппетитно, — хвалю я еду, которая лежит передо мной на подносе — страшненький на вид сэндвич с ветчиной, унылая горстка фруктового салата и коробочка с соком.

Женщина напрягается и старается не смотреть на меня. Она втыкает в коробку с соком соломинку и выходит, сделав вид, что меня не существует.

Ну ладно, похоже, теперь паранойя полностью овладела мной. Я обнюхиваю обед, просто чтобы убедиться, что никто ничего не сделал с ним. Запах отталкивающий, но знакомо отталкивающий, напоминает запах, исходящий из школьного шкафчика какого-нибудь парня.

Неуверенный, я решаю провести «аутопсию» сандвича, и приподнимаю размякший лист салата и унылый кусок ветчины, чтобы убедиться, что никто ничего туда не подсыпал.

Еда выглядит нормально. Но я, все равно, не могу есть ее. Я заворачиваю распотрошенный сандвич в салфетку и кладу его поверх фруктового салата. А затем опустошаю коробочку с соком.