Лорет Уайт - Когда меркнет свет

Поверить не могу. Черт возьми, просто невероятно. Все это время, все эти годы я не проронила ни слезинки. А теперь словно раскололась, открылась и больше ничего не контролирую…

Все в порядке, Мэгги-Пэг. Мама всегда говорила: нет ничего дурного в том, чтобы хорошенько поплакать. Соленая вода, говорила она. Слезы, море, пот. Она все лечит…

Мэг напряглась, услышав голос Шерри. Он звучал у нее в голове, конечно же, в голове. Она не решалась открыть глаза и посмотреть на пассажирское сиденье, где вдруг почувствовала присутствие Шерри. Воздух пошевелился, и Мэг уловила легкий аромат духов, которыми Шерри любила пользоваться в свой последний год. Они назывались «Счастье». И пахли солнцем, цветами и летом. Мэг медленно приоткрыла один глаз. Разумеется, сиденье было пустым.

Она фыркнула и завела машину.

Шерри, я восприму тебя всерьез, когда ты расскажешь мне, что же случилось в тот день… Ну ладно, поехали, навестим Эмму…

Она выехала на дорогу и глянула на часы. На встречу с Эммой она опоздает. Мэг сказала Блейку, что поедет туда одна. Она считала, что лучше поговорить с лучшей подругой Шерри по-женски, наедине.

Будь осторожна, Мэгги, не каждому можно доверять. Все мы были тогда совсем другими, чем казались… У каждого есть секреты, даже от самого себя. Чудо, что мы вообще можем кому-то верить…

– Если почувствуешь неловкость, можешь остановить меня в любой момент, – сказала Мэг, нажимая кнопку диктофона. Он стоял на круглом обеденном столе Эммы. Мэг положила перед собой записную книжку с вопросами.

Эмма кивнула. Темноволосая, бледная – ее красота немного померкла. Жизнь и время оказались не слишком добры к Эмме Уильямс Кессингер. Хотя дом ее выглядел вполне богато. Она жила с дочерью, которая проводила выходные с Томми. У Мэг в голове роились вопросы.

– Ты была лучшей подругой Шерри, – начала Мэг.

– Мы были очень близки. Очень. То, что случилось, – ужасно, всем нам пришлось очень нелегко.

– В итоге ты вышла замуж за Томми, парня моей сестры.

– Эта трагедия нас сблизила. Так бывает. Нас объединяла тоска по одному человеку. И, пытаясь прийти в себя, мы нашли утешение друг в друге. Думаю, это стало нашим лекарством.

– Осенью, после убийства, ваши с Томми пути на какое-то время разошлись. Ты отправилась в Портленд, изучать фармакологию, а Томми уехал в Огайо, верно?

– Мы оба приезжали домой на Рождество, и наши отношения развивались. А потом еще на весенние каникулы. Томми травмировал колено как раз перед первыми весенними каникулами, возникли опасения, что он никогда не сможет играть в футбол на прежнем уровне. Он начал задумываться о другой карьере, учебе. А его папа заговорил о том, что хочет сделать из него преемника «Кессингер Констракшн».

– В это время мой папа был в тюрьме, дожидался суда, – сказала Мэг. – Вы навещали маму, я помню.

– Да, и я, и Томми.

Мэг печально улыбнулась.

– Боюсь, в то время я была просто невыносимым ребенком. Помню, как запиралась в комнате, когда вы к нам приходили, и погромче включала музыку в наушниках. Не хотела ничего слышать про убийство Шерри.

Эмма откашлялась.

– Непростое было время.

Мэг сделала паузу, потом спросила:

– Моя мать когда-нибудь вам говорила о своих сомнениях в виновности Тая?

Эмма поморщилась, покачала головой:

– Нет. Не думаю. Не помню такого.

Мэг пристально посмотрела на собеседницу, пытаясь понять, что у нее на уме.

– Когда Томми окончательно вернулся в Шелтер-Бэй?

– Когда снова травмировал колено, и ему сообщили о плохом долгосрочном прогнозе. Тогда он бросил учебу, чтобы работать с отцом. Я уехала еще на год, возвращалась на каникулы и по возможности по выходным. Мы поженились в следующем декабре. А вскоре родилась Бруклин.

– Тогда ты оставила учебу и начала работать в аптеке у матери.

– Продавцом. Да. Я могла бы стать фармацевтом, если бы доучилась… – Она умолкла. Во взгляде промелькнула печаль. – Слушай, наши отношения никогда не были простыми. Томми безумно любил Шерри. Эти отношения продлились всю его юность. Они были той самой парой, которая служит образцом для всех окружающих. Он упорно продолжал ее идеализировать, и, умерев, Шерри стала для него святой, с которой я никак не могла сравниться при жизни. Если бы они с Томми разошлись из-за ссоры или даже просто подольше прожили друг с другом, со временем недостатки стали бы заметны, и все такое. Но это стало отправной точкой. Дела постепенно ухудшались. Он не приходил ночевать. Начались глупые ссоры. – Эмма замолчала, задумчиво глядя в пустоту.