Лорет Уайт - Когда меркнет свет

Блейк нахмурился, внимательнее рассмотрев фотографию. Его взгляд устремился вдаль.

– Блейк, о чем думаешь?

– Ни о чем. Пустяки. – Он отвернулся.

Мэг стало не по себе. Блейка явно обеспокоило что-то увиденное на фотографии. Но прежде чем она успела настоять, подбежала Роуз.

– Кажется, все в сборе.

Она почему-то выглядела взволнованной, на щеках играл странный румянец.

– Что-то не так? – спросила Мэг, глядя на Блейка, наклонившегося, чтобы подробнее рассмотреть фотографию с фургоном мистера Тиббо.

– Нет-нет. Просто… – Она неосознанно схватилась за жемчужное ожерелье. – Генри должен был привезти сегодня Лори-Бэт. Она никогда не пропускает встречи. Но Генри пропал.

– Пропал?

– Ну не сказать чтобы прямо пропал . Но, Мэг… Я не должна тебя этим тревожить. Пойдем. Все уже готовы, ждут тебя.

Но Мэг осталась на месте, вспомнив о связи Лори-Бэт с Салли Брейден.

– Нет, Роуз, пожалуйста, расскажи мне.

Роуз глубоко вздохнула.

– Похоже, просто небольшая семейная ссора. Все волнуются в ожидании ребенка, а прошлой ночью Генри ночевал в мотеле. Теперь Лори-Бэт не может его найти. Думаю, все будет нормально. – Она улыбнулась, но улыбка выглядела натянутой. – В браке иногда случаются такие вещи. А теперь давай я тебя представлю.

Встреча прошла хорошо. Мэг говорила на автомате, радуясь, что успела провести столько встреч и чтений по поводу выхода «Незабытых грехов» – ее разум был занят совсем другими мыслями.

Но когда они перешли к вопросам, земля задрожала. С полок начали падать книги, на столе затряслись чашки.

Блейк, сидевший на стуле чуть в стороне, вскочил на ноги.

– Все наружу! – крикнул он, хватая за руку Мэг, а потом Ирен. Стеллаж с книгами с грохотом повалился на пол. Блейк торопил всех выйти из помещения.

К тому времени, как они все стояли на тротуаре, прижимаясь друг к другу на осеннем ветру, люди из других магазинов тоже высыпали на улицу и удивленно осматривались, – толчки прекратились. Вдалеке завыла сирена, загудела автомобильная сигнализация. Пока они ждали, пытаясь убедиться, что все безопасно и можно идти внутрь, Блейк смотрел в телефоне информацию о землетрясении, а остальные кружили вокруг Мэг, пользуясь возможностью лично засыпать ее вопросами о книге, о ее писательских привычках и способах вести расследование.

– Ты не слишком похожа на свое официальное фото, милая, – сказала женщина лет семидесяти. – При личном общении ты куда более дружелюбная.

Мэг рассмеялась. Ветер бросил волосы на лицо, она убрала их в сторону.

– Я и сама чувствую себя совсем другим человеком, чем на этом фото, – улыбнулась Мэг.

– Мы все слышали, что ты пишешь книгу об убийстве сестры, – добавила ее собеседница. – Личную историю напишешь в том же формате, что и предыдущие?

– Такова задумка.

– Не все рады, что ты снова возвращаешься к тем ужасным воспоминаниям, – сказала другая читательница, уже не таким дружеским тоном, как первая. – Это может сделать Шелтер-Бэй плохую репутацию.

– По моему опыту, известность за счет книг о невымышленных преступлениях, как ни странно, идет только на пользу. И приносит облегчение всем участникам.

– А вы не боитесь? – спросила другая гостья. – Что один из злодеев придет за вами, когда выберется из тюрьмы?

– Пожалуй, эти опасения всегда преследуют авторов невымышленных детективов, но, как всегда говорит моя наставница Дэй Ригби, ты сам выбираешь, бояться или нет. Это как плавать в море с акулами. Ты знаешь, что они там есть, но сам решаешь, пойдешь ли в воду или страх тебя остановит. Разумеется, нужно принимать меры предосторожности, не плавать в явно опасных местах, но это не должно быть помехой на пути к цели или к другому берегу.

– Мэг, вы верите во зло? В существование потусторонних сил?

– Вы имеете в виду дьявола?

– Да. Или сущности, которые могут вселяться в людей. Превращать их в монстров.

– Интересный вопрос. В целом я придерживаюсь юнгианской точки зрения, что мы сами создаем монстров, чтобы перенести на них зло, которое потенциально живет в каждом из нас, и мы зовем этого монстра, или дьявола, или зверя, чтобы рассмотреть его объективно и не видеть в собственных глазах при взгляде в зеркало.

Послышалось бормотание – и одобрительное, и нет.

– Создавая эти истории, общаясь с преступниками, снова и снова выслушивая жертв, вы не чувствуете себя опустошенной? – спросил читатель лет сорока.

– Думаю, работая с этими историями, я очень многое узнала о правах и чувствах жертв. Стала верить, что основная масса людей – хорошие. На каждого бессовестного убийцу я нахожу несколько дюжин героев – детективов, прокуроров, свидетелей, дающих показания, несмотря на страх. В делах, о которых я писала, побеждали герои. И это внушает мне надежду, потому что герои эти – реальны. Думаю, в этом и заключается привлекательность жанра.