Дж. С. Монро - Забудь мое имя

– Это что еще за вопрос?

– Нормальный вопрос. Эта женщина внешне очень привлекательна, – говорит Сайлас. Тони совсем не обязательно знать, что он видел лже-Джемму только издалека, на кладбище. – И я пытаюсь понять, почему вы ограждали ее от полиции.

– А что тут непонятного? – огрызается Тони. – После того, что случилось на канале? Я думал, что такая дерьмовая пальба случается только в Америке. По крайней мере, ваши СМИ постоянно об этом твердят. Эта женщина боялась, что ее арестуют, ошибочно приняв за Джемму Хаиш. И я тоже этого опасался. Но никому из нас даже в голову не приходило, что ее могут так запросто уложить двое безголовых копов, готовых палить без разбору.

Сайлас игнорирует напыщенную тираду Тони. Не хватало ему еще извиняться за действия группы захвата. Вместо этого инспектор продолжает пытать Тони:

– Значит, вы лично не верили, что эта женщина была Джеммой Хаиш?

– Нет, не верил.

«Опять он врет», – морщится Сайлас. Тони выдает его тело. Он сидит в закрытой позе. Но от глаз Сайласа не ускользает едва заметный поворот плеча.

– А почему вы стали звать ее Джеммой? – Лаура, допрошенная раньше, сообщила инспектору, что идея с именем исходила от мужа.

– Потому что ей подходило это имя. Необычная женщина. Как-то язык не повернулся назвать ее Люси или Молли.

– Вы знали о том, что Джемма Хаиш когда-то жила в вашем доме?

– Понятия не имел. Пока нам не сказала об этом доктор Паттерсон. Я могу теперь идти?

Сайласу действительно не нравится Тони. Но за годы своей службы он научился подавлять личные предубеждения и не давать им затуманивать свой разум.

– А куда вы так спешите? – интересуется он.

– Мои клиенты волнуются, почему закрыто кафе.

– Правда? Никогда не думал, что вегетарианская еда так популярна. – «Впрочем, она действительно была очень вкусной», – честно признается себе Сайлас.

– Жена тоже хочет меня видеть.

– Она так легко вам все прощает?

Тони откидывается на спинку стула:

– Я не обязан обсуждать свою личную жизнь с кем-либо, кроме супруги. Но в протоколе можете написать: между мной и этой женщиной ничего не было. Да, меня заинтриговало ее психическое состояние. Так уж вышло, что я интересуюсь подобными вещами: мой отец умер молодым от болезни Альцгеймера. И я не хотел, чтобы ее задержали по делу Джеммы Хаиш. Но дальше этого не зашло.

Объяснение Тони совпадает с рассказом Лауры об одержимости мужа вопросами памяти.

– То есть вы не удерживали ее против воли?

– Конечно же, нет.

– Но на люке в мансарду висел замок с наружной стороны. И она бы не смогла выбраться, если бы захотела.

– Я дал ей мобильный телефон.

– И ведро… очень любезно с вашей стороны. Так обычно поступают в наших тюрьмах с заключенными. Слышали про параши? – Сайлас не уверен, что американец знает значение этого слова.

– Такое впечатление, что вы намеренно хотите все представить в черном свете. Она провела в мансарде всего пару часов. А потом я отвез ее в лес.

– В багажнике. Не слишком-то комфортно. Может, вы еще и связали ее по рукам и ногам. Знаете, на какие мысли все это наводит? Не хочешь, а предположишь, что вы спрятали ее где-то в лесной чащобе.

– Да не делал я ничего такого. Я так же, как и вы, не знаю, где она сейчас.

Оба мужчины вскидывают глаза, когда в комнату заходит Стровер.

– Простите, что вмешиваюсь, сэр, но мы установили местонахождение мобильника Джеммы. Она только что его включила.

– И где же? – оживляется Сайлас. «По крайней мере, она не мертва!»

– В аэропорту Хитроу, терминал № 5.

Сайлас косится на Тони. Парень удивлен не меньше него. Похоже, он знает об этой женщине меньше, чем они думали.

– Возьмите телефон Тони у дежурного сержанта и принесите сюда, – распоряжается Сайлас. – Тони позвонит ей прямо отсюда. Справится, как она. А мы послушаем.

«Агнец Божий» кишит посетителями, когда в него заходит Люк. Он договорился с Шоном пропустить вечерком по кружке пива, но задержался по дороге в бар. Все люди говорят только об одном: стрельбе на канале. И Люк – как единственный свидетель – сразу же оказывается в центре внимания. Все хотят поговорить с ним о случившемся. Люку неприятно разочаровывать людей, но детектив-инспектор Харт предупредил его «не трепаться», пока ведется расследование. Люк отключил свой мобильник и строго-настрого наказал родителям не открывать дверь репортерам.

– Прости, я опоздал, – говорит он, вставая рядом с Шоном.