Крис Хаммер - Выстрелы на пустоши

У Мартина обрывается сердце. Похоже, он не только напутал с фактами, но и каким-то образом сделал Макса причастным к своей ошибке.

– Черт! Остуди его там, ладно? Снауч жил с этими обвинениями годами, не пытаясь кого-либо привлечь к суду. Проклятье! И глянь, может, удастся смягчить Макса и насчет новой промашки: его не порадует, что Байрон ни при чем в деле с автостопщицами.

– Предоставь Макса мне, Мартин. Пока «Геральд» задает тон, с ним все будет в порядке.

– Наверное, ты права.

– Что-нибудь еще? – спрашивает Беттани.

– Только одно: твоя статья, та наводка от «Блюстителей порядка». Наверно, получила информацию от сиднейских копов?

– Угадал. Явно торопятся прикрыть свои задницы. Норовят свалить вину на Уокера.

– Знаешь, кто эти люди?

– Нет. Все поступило из полицейского отдела по связям с общественностью.

– То есть слив информации, одобренный кем-то наверху? Попытка очернить Уокера?

– Похоже. Но это лишь между нами, ладно? Я не могу себе позволить их злить.

– Понимаю.

– И давай постараемся впредь держать друг друга в курсе.

– Золотые слова. Чуть позже свяжусь сегодня с редакцией. Проблемы со связью начинают меня бесить.

– Ну еще бы!

Условившись о телефонных номерах и времени, когда созвонятся, они вешают трубки.

Мартин выходит в торговый зал. Журналисты расплачиваются за кофе.

– Ты как? – спрашивает он у Мэнди, дождавшись их ухода.

– Нормально, за меня не волнуйся. Говорят, сегодня полиция работает из риверсендского участка, вызывает людей, задает вопросы. Снаружи дежурят телевизионщики и фотографы.

– Кого именно вызывают? Что-нибудь известно?

– Да, их интересуют жители Пустошей. Опрашивают, вдруг что-нибудь видели. – Мэнди умолкает, закусив губу. – Может, отложим разговор с копами? Не хочу туда идти, пока все вокруг кишит людьми с телевидения.

– Конечно, – тут же с облегчением отвечает Мартин, ведь им с Беттани сейчас нежелательно, чтобы Мэнди разговаривала с полицией. Однако затем на него накатывает чувство вины. Ну и подонок! В трудную для Мэнди минуту думает в первую очередь о себе. – Если к вечеру толпа перед участком не рассосется, я попрошу полицейских приехать к тебе сюда. Скажу им, что не на кого оставить Лиама. – Мартин бросает взгляд на мальчика. Тот лежит на спине и забавляется с собственными руками, будто с игрушками. Ему нет еще и годика. Боже! Мэнди и Байрон? – Слушай, а Фрэн знала о вас с Байроном?

– Угу.

– А ты о нем и Фрэн?

– Угу.

– Ничего себе!

Возможно, следует мыслить шире, не ограничиваться статьей. В этом городке хватит на целую книгу. Ну и ну! Либо трахаются направо и налево, либо убивают. Неудивительно, что отсюда все бегут.

Мартин гонит эти мысли прочь, как недостойные.

– Я и не догадывался, что тебя с Байроном связывали близкие отношения. Моя сегодняшняя статья о том, что на самом деле он был не тем, за кого себя выдавал, смахивает на правду?

– Пожалуй, – безрадостно кивает Мэнди.

– Ты знала о его прошлом?

– Нет. В смысле, я догадывалась, что он служил в армии. У Байрона было несколько татуировок. Но я понятия не имела, что он живет по фальшивым документам. Думала, Байрон Свифт его подлинные имя и фамилия. Ты уверен, что это не так?

– Совершенно уверен. Мы нашли подтверждение тому, что настоящий Байрон Свифт умер в Камбодже.

– Боже правый! Что, если он потому и застрелил тех людей у церкви?

– Не знаю, всякое может быть.

Они стоят в тишине. Каждый поглощен собственными мыслями. Мартин размышляет о том, как Мэнди поддалась обаянию Свифта и спала с ним, хотя знала, что у того еще есть Фрэн Ландерс. Интересно, как она думает о нем теперь, выяснив, что Байрон обманывал их обеих, притворяясь другим человеком? Похоже, ее отношение не поколебалось: она до сих пор защищает Свифта и готова даже показать полиции свой дневник, чтобы снять с него обвинения в причастности к убийству немок. Неужто до сих пор любит?

– И что ты думаешь обо всем этом теперь? – спрашивает Мартин. – Ну, когда узнала, что он был самозванцем?

Мэнди морщит лоб, ее нижняя губа дрожит, глаза выдают боль. Наконец, словно не веря, она, покачав головой, отвечает:

– Я от этого не в восторге. – И все.

Мартин берет ее руки в свои – жест сочувствия и поддержки.

– Поверь, я хочу во всем разобраться, понять, почему он застрелил тех людей. Знаешь, в мой первый день в Риверсенде ты была права: эта история станет настоящей сенсацией. Поможешь?

– Да, если сумею, – кивает Мэнди с серьезным видом.