Крис Хаммер - Выстрелы на пустоши

Подошел, посмотрел – короткохвостый сцинк, не шевелится, точно мертвый. Из трещин в асфальте сочится битум – может, лапы приклеились? Нет, сорвалась с места и метнулась под припаркованную машину, проворная от жары. Еще один звук – чей-то прерывистый кашель. Мартин снова оборачивается.

Под навесами на той стороне улицы плетется мужчина. Тот же самый, в сером пальто и с тем же коричневым бумажным пакетом. Подойти, что ли, поздороваться?

– Доброе утро!

Глухой? Сутулясь, плетется дальше, не замечая.

– Доброе утро! – повторяет Мартин громче.

Незнакомец, задрав голову, оглядывается, будто прислушиваясь к отдаленным раскатам грома.

– Что такое?

Серая с проседью борода, слезящиеся глаза.

– Доброе утро! – в третий раз повторяет Мартин.

– Не доброе и тем паче не утро. Что надо?

– Вы не подскажете, где гостиница?

– У нас нет гостиницы.

– Как же, есть! – Мартин это знает, потому что во время полета прочел газетные выдержки, в том числе ту статью Дефо, за которую ему дали премию. В ней он описывал местную пивную, называя ее сердцем города. – «Коммерсант».

– Закрылась полгода назад. Туда ей и дорога. Вон там. – Мужчина показывает рукой.

Мартин оборачивается на шоссе, по которому приехал в город. Как же он пропустил это здание? Та самая старая пивная, единственное двухэтажное строение главной улицы. Стоит на перекрестке, наружная реклама вся цела, панорамная веранда манит к себе – кажется, что закрыто на день, а не насовсем.

Мужчина сдвигает бумажный пакет, отвинчивает крышку с бутылки и делает глоток:

– Хочешь?

– Нет, спасибо. Не сейчас. Скажите, а еще где-нибудь в городе остановиться можно?

– Попробуй мотель. И лучше поторопись. Здесь так дерьмово идут дела – того и гляди тоже закроется.

– Как его найти?

Мужчина окидывает Мартина взглядом.

– С какой стороны ты приехал? Из Беллингтона? Дени?

– Нет, из Хея.

– Та еще поездочка. Что ж, тогда и ступай дальше. У знака «Стоп» свернешь направо. К Беллингтону, не к Дениликуину. Мотель справа, на окраине, метрах в двухстах.

– Спасибо. Премного благодарен.

– Благодарен? Ты че, янки хренов? Это они обычно так выражаются.

– Нет. Просто хотел сказать «спасибо».

– Ладно. Тогда проваливай.

Старый пьяница плетется дальше. Мартин щелкает его телефоном со спины.

Попасть в машину не так-то просто. Мартин смачивает пальцы слюной, чтобы дверная ручка обжигала не так сильно, и подпирает дверцу ногой, не давая захлопнуться. Внутри настоящая топка.

Он заводит двигатель, включает кондиционер, но тот лишь гоняет по салону горячий воздух. Запах ужасный – застарелая блевотина какого-то прошлого арендатора, выпаренная жарой из тканевых сидений. Пряжка ремня безопасности нагрелась – не притронуться. Мартин оборачивает руль уже высохшим полотенцем, чтобы хоть как-то за него взяться.

– Ну и пекло!

Он проезжает несколько сотен метров до мотеля и выходит на крытой парковке, посмеиваясь под нос: жизнь вроде налаживается. Делает телефоном пару снимков. Облезлая вывеска «Черный пес», рядом табличка «Места есть». А лучше всего знак «С животными нельзя».

Мартин смеется: прямо сокровище, и как только Дефо его пропустил? Видно, этот неженка не вылазил из пивной.

Даже в вестибюле нет спасения от жары. Где-то в глубине здания бубнит телевизор. На стойке администратора звонок, обычный дверной, приспособленный для здешних нужд. Мартин его нажимает. В направлении телевизора глухо тренькает.

Коротая время, он принимается листать буклеты с проволочной полки на кирпичной стене. Пицца, поездки по реке Муррей, винный заводик, цитрусовая ферма, планеры, картинг, еще один мотель, пансион с завтраком. Бассейн с водяными горками. Все в сорока минутах езды, в Беллингтоне, ниже по реке.

На стойке – горстка меню красным шрифтом: еда навынос. «„ Сайгон“ . Вьетнамские, тайские, китайские, индийские, австралийские блюда». «Боулинг-клуб „Риверсенд“ ». Мартин складывает одно меню и сует в карман. По крайней мере, голодная смерть здесь не грозит.

Принося с собой порыв прохладного воздуха и запах хлорки, из зеркальной двери выплывает краснощекая толстуха – крашеные светлые волосы до плеч, темные с проседью корни сильно отросли.

– Привет, милый. Хочешь снять номер?

– Да.

– Вздремнуть или переночевать?

– Нет, скорее всего, на трое-четверо суток.

Она удостаивает Мартина более долгим взглядом.

– Не вопрос. Сейчас гляну, что там у нас с заказами.