Крис Хаммер - Выстрелы на пустоши

– Глянем, что у него на столе, – зовет Гофинг, оставляя Дедулю присматривать за Снаучем.

Собственно, это не совсем письменный стол. Просто добротный кусок ламинированной доски, прикрученный к верстаку болтами с потайной головкой: большое свободное пространство для работы, освещаемое офисной лампой на ножке-трансформере. А вот и то, что Снауч так хотел скрыть. Лежит прямо на виду. Письмо-подтверждение от фирмы под названием «Эксельсиор Джинеледжи» с согласием провести тест ДНК. Они отвечают, что, конечно, сравнят образцы на предмет отцовства, и приложили два набора для теста и обратный адрес. Письмо напечатано на фирменном бланке, вверху красно-коричневое название компании и зеленый логотип в виде фамильного древа.

А рядом еще одно письмо на идентичном бланке.

«Уважаемые мистер Снауч и мисс Блонд!

Спасибо, что выбрали „Эксельсиор Джинеледжи“. Мы рады сообщить, что наши техники благополучно извлекли образцы ДНК из вашего материла и провели сравнение.

С 99,8 % степенью уверенности подтверждаем, что мистер Харли Снауч не является отцом мисс Мандалай Блонд. Однако в ходе дальнейших исследований удалось установить ваше близкое родство. Вероятность, что вы сводные брат и сестра, имеющие общего отца и разных матерей, равна девяносто восьми с половиной процентам.

Надеемся, эта информация окажется полезной вам обоим. Если возникнет нужда в дальнейших информации и тестах, мы всегда рады помочь.

С уважением Артур Монтгомери, главный химик-лаборант в „Эксельсиор Джинеледжи“».

Письмо еще не подписано. Рядом лежит синяя авторучка. Должно быть, Снауч готовился нанести последний удар, когда ему помешали.

Мартин с Гофингом перечитывают подделку. Интересно, как бы восприняла ее Мэнди?

– Очень впечатляет, – нарушает молчание Гофинг. – И все же… сводные брат и сестра?

– Отлично придумано. Не только очистил себя от вины за изнасилование ее матери, Кэтрин, но и бросил тень на своего отца, Эрика. Отца, который, как нам с Мэнди сообщили этим самым утром, лишил Снауча наследства и завещал «Истоки» внучке. После такого письма Мэнди решила бы, что старина Эрик был подонком и, по всей видимости, изнасиловал ее мать. Сладкая месть для Харли: сразу и вину перекладывает, и козла отпущения создает. К тому же Мэнди наверняка прониклась бы жалостью, могла почувствовать родственные узы… отстегнуть что-нибудь от наследства. Говорю же, отличный план.

Снауч стонет. Мартин возвращается к двери, выдирает из пластиковой упаковки бутылку минеральной воды и выливает ее на голову мошеннику. Результат оправдывает ожидания: Снауч, опять простонав, кашляет и открывает глаза.

Снова нагнувшись, Мартин оказывается лицом к лицу с ним и ждет, пока он окончательно придет в себя и осознает, что связан и полностью в их власти.

– Смотри Харли, что у меня есть. – Мартин показывает ему поддельное письмо. – Я покажу его Мэнди. А образчик твоей ДНК мы скоро протестируем. По-настоящему. Кстати, для тебя новость: поверенные вашей семьи – «Райт, Дуглас и Феннинг» – уже ввели Мэнди в права наследства. Теперь она единственная владелица «Истоков» и всего, что к ним прилагается.

Мошенник понял – видно по глазам, полным горечи и растущего гнева.

– Я расскажу полиции, где тебя искать, – продолжает Мартин. – Копы захотят, чтобы ты дал свидетельские показания против Жнецов насчет операций с наркотиками. Впрочем, байкеры могут найти тебя первыми. Тебе понравится. Хочешь совет? Сваливай, пока есть время, и никогда не возвращайся.

– Может, развязать его? – спрашивает Гофинг.

– Забей, – отвечает Дедуля Харрис. – Оставь копам на расправу.

Трое мужчин едут молча, уйдя в собственные мысли. Несмотря на то что Харли Снауч разоблачен, настроение не приподнятое, а задумчивое. За рулем Мартин размышляет о блудном сыне, лишенном наследства. Воображение рисует, как тот, мечтая о лучших днях впереди, отбывает срок в Пертской тюрьме, выходит на волю, скидывает личину, узнает о смерти отца, предвкушает наследство… и остается ни с чем. Адвокаты из «Райт, Дуглас и Феннинг», связанные долгом перед клиентом, держат рот на замке и говорят младшему Снаучу лишь то, что семья от него отреклась, но ни слова больше. Его вышвырнули, бросили на произвол судьбы, теперь он не сын своего отца. Уинифред Барбикомб знала, что Харли сидел. Его отец Эрик переписал завещание незадолго до своей смерти. Возможно, приговор за мошенничество стал последней каплей.