Рут Уэйр - Смерть миссис Вестуэй [litres]

Хардинг и Эзра не любят друг друга, не нужно быть экстрасенсом, чтобы увидеть это. Но какова в этом ее, Хэл, роль?

Последнюю милю они проехали в молчании, Хэл погрузилась в собственные мысли. Наконец Эзра свернул на стоянку и остановился, выключив мотор и подняв крякнувший ручной тормоз.

– Ну, вот мы и приехали. Только одна незадача.

– Какая?

– Сейчас двадцать минут первого. Боюсь, мы опоздали.

– О. – Посмотрев на часы на торпеде, Хэл испытала целую гамму чувств: облегчение, что сегодня не придется встречаться с Тресвиком – правда, одновременно ее кольнула совесть, – а кроме того, тревогу при мысли о реакции Хардинга и осознание того, что она лишь отсрочила свидание. – Черт, – ругнулась она, не подумав, и закусила губу. Брань противоречила тому впечатлению, которое она хотела создать о себе у Вестуэев, – слабая, скромная девушка, тише воды ниже травы. Никакие ругательства сюда не вписывались, и она разозлилась на себя, как будто только что обложила клиента. На щеках проступил румянец – не столько от стыда, сколько от раздражения на собственную неосторожность. – Простите, это было…

– О, я вас умоляю, вы взрослая девушка. А я не ваш воспитатель. И кстати, коли уж мы об этом заговорили, давайте заканчивать с дядей Эзрой. Я вам не дядя.

Хэл невольно вздрогнула, и, судя по всему, Эзра это заметил, так как поправился:

– Я не хотел, чтобы прозвучало жестко. Но мы же только познакомились. Обращение дядя подразумевает отношения, которых между нами нет, а как я уже говорил, на лицемерие в этой семье монопольное право у Хардинга. С меня хватит.

– Ладно, – медленно проговорила Хэл. – Тогда… как же мне вас называть?

– Эзра было бы замечательно. Ну что, пойдемте? – И он открыл дверь машины.

– Подождите, – порывисто остановила его Хэл, вытянув руку, но не дотронувшись до Эзры. – Если… если уж мы представляемся друг другу…

– Да?

– Здесь все называют меня Хэрриет, но так не… – Хэл осеклась. Она хотела сказать, что мама звала ее иначе, однако слова застряли у нее в горле. – Друзья зовут меня иначе.

– И как же? – Эзра вопросительно поднял бровь.

– Хэл. – Сердце у нее забилось, будто она отрезала от себя кусок. Никакой логики в этом не было: Вестуэи знают ее настоящее имя, а благодаря мистеру Тресвику даже и адрес. По сравнению с тем, что она уже натворила, Хэл ничем не рисковала, называя свое уменьшительное имя, никак себя не разоблачала. И все-таки это был акт высшего доверия. – Меня зовут Хэл.

– Хэл, – медленно, будто обкатывая слово во рту и пробуя его на вкус, повторил Эзра. – Хэл. – И загорелое лицо расплылось в широкой, щедрой улыбке, совсем другой, нежели его обычная, сардоническая ухмылка. – Мне нравится. Ну что, отметимся и получим нагоняй?

– Да, – кивнула Хэл. Она глубоко вздохнула и открыла дверь машины. В заднем кармане чувствовалась коробочка с картами, и она вспомнила валета Мечей, клубящиеся за ним грозовые облака, грозные волны под ногами. Apre ́ s moi, le de ́ luge… – Да, идемте.

– Восхитительно. – Голос Хардинга сочился ядом. – Вы, конечно, понимаете, что натворили, Хэрриет?

– Я?

Хэл разозлилась на несправедливое обвинение, но, спохватившись и вспомнив свою роль слабой, послушной племянницы, постаралась изобразить на лице крайнее отчаяние.

Тут заговорил Эзра.

– Хардинг, если кто-то и виноват, – сказал он со скукой, – так это я. Точнее, долбаные сороки.

– К черту сорок. Сегодня пятница, если вы еще не заметили. Нотариальные конторы закрываются на выходные. И ваша медлительность означает, что нам придется тут торчать до понедельника и продолжать наши словопрения.

– Кажется, я понял, – сказал Эзра, и в голосе послышалась интонация, которая уже резанула Хэл за завтраком, – ты не дашь мне денег на карманные расходы и запретишь пользоваться игровой приставкой.

– До понедельника? – перебила его Митци. – Но это невозможно. Почему нельзя вернуться сюда после обеда?

Они стояли у входа в контору Тресвика, на узкой боковой улочке, в портовой гавани беспокойно плескалась вода.

– К сожалению, у мистера Тресвика после обеда встреча в Труро, которую отменить нельзя. Поэтому наше свидание было назначено на двенадцать. Так что самое раннее мы его увидим в понедельник утром. Документы, конечно, нетрудно переслать по почте, но нужно подписать бумаги и кучу всего обсудить, а это можно сделать только при личной встрече.

– Но в понедельник детям в школу! – воскликнула Митци.