Рут Уэйр - Смерть миссис Вестуэй [litres]

Несколько минут поиска, и у Хэл был список бывших сотрудников обоих колледжей. Маргарида Вестуэй там не числилась. А получить какие-либо сведения можно было только о тех, кто прежде являлся членом колледжа. Оксфорд мог подтвердить научную степень и звание сотрудника, но ему требовался на это двадцать один день.

Вздохнув, Хэл записала телефоны колледжей. Может, разговор с живым человеком что-то даст. Или она выдаст себя за Мод, и в зависимости от того, как с ней будут говорить – а вдруг? – станет ясно, имеет ли та отношение к колледжу.

Однако даже если она узнает, что Мод служила или служит в Оксфордском колледже, этой толики информации явно недостаточно. А один из тех, кого можно было бы расспросить, только что пытался убить Хэл.

В холодном дневном свете в это трудно было поверить. Неужели не сон? Шишка на голове куда как ощутима, но гвозди, порванная веревка – неужели она в самом деле их видела?

Было уже почти семь, и Хэл встала. Скинув одеяло, она тотчас задрожала и поскорее натянула одежду – тоже холодную, поскольку та лежала на полу. Выйдя в коридор, она сделала глубокий вдох и включила фонарик телефона.

Гвозди были на месте – по обе стороны ступени, ржавые, один погнут. Но веревки не было.

Хэл нахмурилась. Она совершенно точно помнила ее – кусок неприметного садового шпагата, слившийся с серо-коричневыми досками, закрепленный одним концом на левом гвозде. Однако сейчас никакого шпагата не было, только бесцветная ниточка с подложки линолеума, покрывавшего лестничную площадку.

Значит, кто-то был здесь и убрал веревку? Или в темноте она приняла эту ниточку за веревку?

Светя фонариком, Хэл медленно, осторожно начала спускаться по лестнице, раздумывая и одновременно осматривая ступени. Исчезли и осколки разбитого стакана. Вчера ее единственной мыслью было предъявить Хардингу, Абелю и Эзре доказательство злого умысла неизвестного лица. Теперь она передумала. Гвозди были ржавые, вполне возможно, они торчат там уже давно. Что же до веревки… Она буквально слышала сомнение в голосе Хардинга. Правда, Хэрриет? А может быть, вы просто задели за эту свисающую с линолеума ниточку? Прискорбная неосторожность, – несомненно, но вряд ли покушение на убийство…

И ей придется согласиться. Может быть. Хотя Хэл была непоколебимо убеждена, что никакой прискорбной неосторожностью здесь и не пахнет.

Контролируя каждый свой шаг, она спустилась с покрытых ковровой дорожкой ступеней на холодные плитки коридора. Где-то в глубине дома забили часы. Хэл принялась отсчитывать удары. Один… два… три… четыре… пять… шесть… семь.

Наступившая после боя часов тишина действовала на нервы, но это чувство ушло, когда она толкнула дверь в гостиную. Там никого не было, и все осталось в том виде, как вчера. На столике в беспорядке стояли стаканы из-под виски.

Четверка Кубков. Погружение в себя. Иными словами, человек не видит того, что у него под носом, и упускает предоставляющиеся ему возможности. В колоде Хэл на этой карте была изображена лежащая под деревом молодая женщина. Возможно, она спала. Или думала. На земле перед ней стояли три пустых кубка, а четвертый чья-то рука подносила к ее губам. Но женщина так и не отведала содержимого. Она даже не заметила того, что ей предлагалось.

Чего же не замечает, не видит сама Хэл?

Раньше восьми завтрака ждать не приходилось, а Хэл не улыбалась мысль повстречаться с миссис Уоррен, как в первое утро, и она засунула ноги в ботинки, еще сырые после вчерашнего, натянула капюшон толстовки, тихонько открыла окно гостиной и вылезла на холодный предрассветный воздух.

Прошедшая ночь была ясной и очень холодной, температура опустилась заметно ниже нуля. Затвердевшая от мороза трава мягко похрустывала под ногами, дыхание клубилось белым паром, который окрашивало восходящее нежно-розовое солнце.

В атмосфере бодрящего утра страхи и мысли о том, что кто-то покушался на ее жизнь, начали отступать и показались ребячеством. Лампочка просто перегорела, и кто-то выкрутил ее, намереваясь заменить, а потом забыл. Гвозди, торчащие там, по-видимому, с тех времен, когда лестницу покрывала дорожка, и ниточка, которую она рассмотрела в неверном свете мобильного телефона – вот все, на чем она выстроила теорию покушения. Негусто. А кроме того, Хэл не видела в этом никакого смысла. Даже если Мод нет в живых и кто-то стремится утаить это, какой смысл убивать ее, Хэл? Она уже призналась, что не дочь Мод. Разоблачать больше нечего. Подстроить падение с лестницы – бессмысленный риск, которым ничего не достичь. Лошадь понесла – а двери конюшни, которую можно было бы закрыть, нет.