Марк Эльсберг - Блэкаут

– Их удалось задержать?

– Мы запросили вертолет. Они уже в пути и продолжат наблюдение с безопасной высоты. Подразделение спецназа уже в готовности.

– Я полечу с ними.

– Через двадцать минут вертолет приземлится на парковке «Талэфер».

Брюссель

У него было две минуты, предупредила Соня. Никогда еще Пьеро не получал такого удовольствия от душа. Когда он замотался в полотенце и вышел из кабинки, Соня ждала его с охапкой вещей.

– Брюки и рубашка. Кое-кого из коллег – он держал их в шкафу про запас, но уже несколько дней не появлялся. Наверное, коротковато, но ничего другого не нашлось. Что с тобой произошло? – Она показала на шов у него на бедре.

– Неудачно упал, – солгал Манцано, одеваясь.

– Выглядит жутко.

– По ощущениям не лучше. А у тебя как дела? – спросил он, чтобы сменить тему.

– Я тут, можно сказать, живу. – Соня пожала плечами. – Домой езжу только поспать, и то не всегда. Автобусы для сотрудников уже не курсируют, а на велосипеде дорога занимает полтора часа. Ну, так хотя бы можно согреться, и не лишаюсь физической активности, раз уж с лыжами не вышло.

– Что-нибудь слышала о подругах и старом Бондони?

– С тех пор как расстались – ничего, – подавленно ответила Соня.

Шеннон ждала их за дверью.

– Не уходила бы отсюда, – вздохнула она с наслаждением. На ней были чистые джинсы и свитер.

– А придется, – сказала Ангстрём. – Пойдемте.

Соня провела их в маленький кабинет на шестом этаже. Манцано по-другому представлял себе Центр по сбору информации ведомства по защите населения и чрезвычайным ситуациям.

– Это переговорная, – пояснила она. – У нас есть гостевая сеть, подключишься к ней.

– Не выйдет. – Он показал свой ноутбук. – Батарея разряжена. Мне нужен кабель. Найдется у вас что-нибудь?

Соня проверила разъем, после чего открыла небольшой шкаф.

– У нас тут два ноутбука. Может, что-то подойдет от них?

Пьеро попробовал. Один из кабелей подошел.

– Если кто-то будет спрашивать, – сказала Соня, – ссылайтесь на меня. Скажите, что вы из IT-отдела. Здесь их целые толпы, и все друг друга знать не могут. Мой кабинет через две двери по левой стороне. Я буду периодически заглядывать.

Она вышла, притворив за собой дверь.

Манцано сел в одно из кресел и включил ноутбук. Шеннон села напротив, за письменным столом.

– Мы провели там одну ночь, – произнесла она задумчиво, глядя в окно. – Если представить, что миллионы людей живут так неделю, удивительно, как они до сих пор не взбунтовались.

– Может, кто-то и протестует, – ответил Пьеро. – Но большинство людей озабочено тем, чтобы выжить. У них нет ни времени, ни сил, чтобы бунтовать.

Он вздрогнул, когда отворилась дверь. Вошла Ангстрём и поставила поднос на стол.

– Горячий кофе и кое-что перекусить. Вам явно не помешает.

Манцано с трудом сдержался, чтобы сразу не броситься на еду.

– Спасибо.

– Если что-нибудь нужно, как я уже сказала, дверь через два кабинета. Мой внутренний номер двадцать семь. До скорого, – и она закрыла за собой дверь.

– Ей осталось только назвать тебе размер своего бюстгальтера. – Шеннон ухмыльнулась с набитым ртом. – Ты ей нравишься.

Пьеро почувствовал, что краснеет. Лорен рассмеялась:

– А она – тебе.

– Перестань. У нас много дел.

– У тебя много дел. – Шеннон удовлетворенно хохотнула и откусила от сандвича. – Мне остается только есть, пить кофе… – она пододвинула к нему стул, – и наблюдать за тобой.

Кто-то постучал. Прежде чем они успели ответить, дверь открылась. Мужчина в дизайнерских очках просунул голову в кабинет и удивленно уставился на них.

– О, я думал… А вы кто?

– IT-отдел, – ответил Пьеро. – Нас просили кое-что тут наладить.

– А, тогда простите, что помешал.

Он закрыл дверь. Больше им никто не мешал.

Гаага

Они заняли отдельный кабинет, откуда убрали все компьютеры. Единственный ноутбук принадлежал Боллару, и тот был отключен от локальной Сети. После собрания Франсуа намеревался удалить все следы, прежде чем снова подключить устройство к Сети.

– Его имя – Хорхе Пукао, – сообщил Боллар. – Родился в восемьдесят первом в Буэнос-Айресе, вырос там же. Еще в школьные годы проявлял политическую активность, привлек внимание во время демонстраций, вызванных экономическим кризисом.

На экране проектора появилось лицо разъяренного молодого человека, который стоял среди единомышленников и, размахивая кулаком, что-то выкрикивал невидимому противнику.