Марк Эльсберг - Блэкаут

– С вами был Джеймс Тёрнер из обесточенного Парижа.

Он скомандовал Шеннон отбой и поблагодарил генерала. Тот молча развернулся и зашагал прочь. Тёрнер поднял повыше меховой воротник.

– Хочется уже послушать этих лощеных типов из министерства. Загружайся, поехали.

Помимо операторской работы, Шеннон заменяла Тёрнеру водителя и привыкла лавировать по оживленным парижским улицам. Движение было уже не таким хаотичным, как пару часов назад, и все же краткий отрезок пути занял больше двадцати минут.

Рю де Миромениль оказалась перекрыта, и Шеннон без лишних раздумий припарковала машину возле какого-то проезда.

Она уже два года жила в Париже. Сразу после колледжа пустилась в кругосветное путешествие, которое и прервалось здесь, во Франции. Поначалу Лорен хотела обучаться журналистике, но вскоре Тёрнер предложил ей работу оператора, и времени на учебу уже не хватало. Тёрнер был крайне заносчив и воображал себя едва ли не вторым Бобом Вудвордом [1] Боб Вудворд (р. 1943) – американский журналист, редактор газеты «Вашингтон пост»; один из известнейших в США журналистов-расследователей. , но в бесконечных разъездах Шеннон успела многому научиться и сейчас лучше его разбиралась в журналистской работе. Она подбирала лучшие сюжеты и знала, как их подать. Однако Тёрнер ни за что не уступил бы ей место перед камерой. Поэтому, когда выпадало свободное время, Шеннон писала собственные материалы и выкладывала их в Сети.

Они вышли из машины и поспешили к заграждению. Их остановили несколько человек в форме.

– Пресса, – сказал Тёрнер и показал удостоверение.

Жандарм лишь мотнул головой:

– Сожалею.

– Посторонись, – потребовал его напарник.

В темноте полыхнул свет фар.

Жандарм освободил проезд, и мимо них, не сбавляя скорости, проехали несколько машин. Шеннон направила на них камеру, но сквозь затемненные стекла ничего не было видно.

– Ну? – спросил Тёрнер.

– Скажи спасибо, что я хоть заснять успела, – отозвалась Шеннон. – Разглядывать должен был ты. Кто там был?

– Не представляю. Слишком темно.

Сен-Лоран-Нуан

Ив Марпо надел пуховик поверх вязаного свитера.

– Дожили, – ворчала его жена Изабель. – Муж работает на электростанции, а мы сидим в пятнадцати километрах от нее без света.

При свечах, в нескольких кофтах и в пальто, она казалась бесформенной и нескладной.

– А что я сделаю? – Ив пожал плечами. Ему не терпелось поскорее уехать: вот уже несколько часов жена действовала ему на нервы.

– У детей всё так же? – в несчетный раз спросила Изабель.

Она дозвонилась до сына лишь спустя полтора часа после отключения, а еще через пару минут получилось связаться с дочерью. Сын проживал вместе с семьей недалеко от Орлеана, дочь – в Париже.

– Я уж сколько пытаюсь дозвониться, – продолжала она. – Только телефон не ловит…

Хотя им тоже нечего было сообщить – кроме как о том, что и они остались без света.

– Только представь, как ворчит твоя мама.

Ив закрыл за собой дверь и оставил Изабель одну в темном, холодном доме. Небо было усыпано звездами. Изо рта валил пар.

Машина завелась без проблем. По дороге Марпо хотел прослушать последние новости. Но почти все радиостанции молчали, лишь некоторые передавали музыку. В конце концов Ив выключил приемник.

Проезжая по этой дороге зимой и глядя на облетевшие деревья, сложно было представить, что это одно из самых излюбленных мест отдыха во Франции. Весной сюда хлынут миллионы туристов со всего света, чтобы увидеть знаменитые замки в долине Луары, купить местного вина и здесь, в самом сердце Франции, проникнуться духом былой аристократии. Марпо приехал сюда двадцать пять лет назад, но место привлекло его не своими красотами – ему лишь предложили хороший оклад в должности инженера на атомной электростанции «Сен-Лоран».

Спустя двадцать минут впереди показались очертания городка Сен-Лоран-Нуан, непривычно темного в эту ночь. Улицы и дома терялись во мраке – и над ними, словно в насмешку, высились освещенные градирни электростанции. «Все-таки странно, – подумал Ив при виде этих колоссов, – что за двести лет мы никак не усовершенствовали базовые принципы этой технологии и не пришли к другим, более современным». По сути своей атомная электростанция представляла собой не что иное, как гигантскую паровую машину, известную с первой половины XVIII века. Только в качестве горючего вместо угля использовали расщепляемый уран или плутоний.