Александр Тамоников - Чужое тело

— Понятно… — Она ласково гладила меня по руке. — Это ничего, родной, скоро пройдет…

— Полагаю, Никита Андреевич, мне придется увеличить ваш гонорар, — вкрадчиво сказал Якушин.

— Конечно, — кивнул я, — на достойные похороны.

— Фу… — выдохнула Варвара и расслабилась. — Отпустило, твою-то мать…

— Кстати, насчет моей матери, — вспомнил я. — Надеюсь, вы ей не сообщали о моей безвременной кончине?

— Нет, твоей маме не сообщали, — замотала головой Варвара. — Непросто это, Никита, решили подождать до утра.

— Вот и славно, и не сообщайте.

— Хорошо, не будем.

— Да, Никита Андреевич, — сказал Якушин, — до вашей мамы печальная весть не дошла — и слава богу. Но вашей помощнице Римме Казаченко Варвара позвонила незадолго до вашего эффектного появления, и, полагаю, эта новость ее не обрадовала.

Вот черт! Я вскочил со стула, схватил свой телефон. Разрядился! Некому воткнуть в розетку. Я требовательно уставился на Варвару. Она смутилась, суетливо полезла в сумочку за своим смартфоном.

— До утра не могла подождать?

— Прости, но мы же не думали, что к утру ты оживешь. Да, наверное, ты прав, надо было подождать, дать человеку выспаться. Но я не смогла, а Сергей Борисович не успел меня остановить. Она плакала, Никита…

Надеюсь, не от радости. Я набирал номер по памяти.

— Да, Варвара, слушаю… — голос моей помощницы звучал глухо, но уже не сонно.

— Это не Варвара, — отрезал я. — Римма, ради бога, прости всех нас, произошла чудовищная ошибка. Все в порядке, новость о моей смерти можно отозвать, она не соответствует действительности, это нелепое недоразумение…

Римма помолчала и задала убийственный в своей простоте вопрос:

— Это кто?

— Это твой работодатель Никита Ветров, — терпеливо завел я старую шарманку. — Все в порядке, я жив. Считай, что эта неприятность произошла с моим однофамильцем, а в морге все перепутали. Варвара поспешила, погорячилась, понимаешь?

— Но это не твой голос… — она все еще сомневалась.

— Как это не мой? — возмутился я. — А чей, позвольте спросить? Римма, кончай выделываться, это я!

— Вот теперь, кажется, узнаю… Подожди, это точно?

— Да! — рявкнул я. — Можешь не сомневаться.

— А кому претензии предъявлять? Ну, сам понимаешь, за моральный ущерб и все такое…

— Я позднее предоставлю подробный список. Ты не звонила моей маме?

— Никита, я незнакома с твоей мамой.

— Вот и отлично, не звони. Не забудь, что утром на работу. Разрешаю опоздать на два часа. Все, спи… если сможешь.

Я отключился, перевел дыхание. Варвара с Сергеем Борисовичем выразительно переглянулись — да, это точно он. Пациент скорее жив, чем мертв.

— Никита Андреевич, если не возражаете, я позвоню медикам, мы должны им сообщить о вашем чудесном исцелении, вы понимаете… — Якушин помялся, — такое не каждый день случается. Нужно провести полное обследование, сделать ЭКГ, ЭЭГ…

— Давайте не сейчас, — взмолился я. — Позднее. Клянусь, Сергей Борисович, я не сбегу.

— Хорошо. — Якушин помедлил. — Я распоряжусь об отмене мероприятий… вы понимаете каких. Хотя, подозреваю, что Лариса уже всех обзвонила и дала соответствующие распоряжения, м-да… — Сергей Борисович не сдержался, прыснул. — Ладно, медиков вызовем позднее. Рассказывайте, что с вами приключилось. Кофе хотите? Есть булочки — на предмет пожевать…

— А у меня есть желудок, — вздохнул я. — На предмет вывернуть его наизнанку.

Я снова курил, повествовал о своих злоключениях. Они уже тихо зеленели от моего дыма, но пока что терпели.

— Это полная версия? — спросила Варвара.

— Полнее некуда.

— Все правильно, — откашлявшись, начал Якушин. — Типичные внетелесные околосмертные переживания. Вам было радостно, спокойно, вы испытывали чувство гармонии. Считали себя способным проникнуть в суть мистических и религиозных событий. Но вместе с позитивными переживаниями многие люди, перенесшие состояние клинической смерти, описывают адские картины огня, какие-то устрашающие сцены, видели людей в состоянии страдания. У вас ничего такого не было?

— Не успел, — буркнул я, — так некстати все оборвалось. Хочется сказать «спасибо» нашей медицине, но в данном случае она принесла больше вреда, чем пользы.

— Подтверждается сохранение сознания после полного отключения мозга, — заметила Варвара, — а мозг, как известно, отключается после остановки сердца. Но все это окутано неясностью… Кто-то видит картины из прошлой жизни, другие начинают говорить на незнакомых языках — причем в совершенстве… — Она с подозрением уставилась на меня.