Сергей Протасов - Обязательно должна быть надежда. Следователь Токарев. История вторая

— Откуда вам известно, что именно вы — талант? Есть доказательства? — Токареву стало интересно.

— А моя музыка? Вы же не слышали, как вы можете говорить? «Доказательства»! — глаза тщедушного Юрика налились праведным гневом.

— Это предположение, не заводитесь. Что в отзывах-то пишут?

— Почти ничего.

— И все-таки?

— Бред пишут. Кто-то плагиат услышал, скучно кому-то… не хочу говорить.

— А вы не допускали мысли, что ваши творения бездарны и безграмотны? Музыке тоже надо учиться. Тут ведь только два варианта. Или все вокруг вас идиоты, не способные разглядеть вашей гениальности, то есть мир не соответствует вашему высокому духовному уровню, или вы — идиот и бездарь, а с миром-то как раз всё в порядке. Дилемма! Может, вы просто работать не хотите?

— Музыка — это тоже работа! — защищался композитор, понимая справедливость слов милиционера. — Тяжелый труд, требующий, требующий…

— Пива? Или уже наркотиков? — забавлялся Токарев. — Странный вы человек, Чаусов.

— Почему?

— Вы живете, едите, пьете, отправляете свои естественные и неестественные надобности, развлекаетесь. И не задумываетесь, что ваш дом кто-то должен был построить, отопить, подать воду, для вас сварили пиво, отштамповали банку и так далее. Люди работали, думали, старались. А что вы дали людям в обмен на их труд, на те блага, которыми пользуетесь? Звуки? Не-а. Никому они не нужны. Вы ведете паразитический образ жизни, как мне кажется. Шли бы лучше кондуктором работать в автобус, на большее вы вряд ли способны.

— Вы не можете судить!

— Это верно, я ничего в музыке не понимаю. Поэтому жду нормальных аргументов. Ты гений? Твоя фамилия Моцарт, Чайковский, Рахманинов? Эндрю Ллойд Уэббер? Тебя крутят на каждом углу, приглашают везде, записывают с тобой дуэты? Может быть, ты хотя бы ходишь в перьях и спишь с мужчинами? Покажи мне результат, и я признаю твой талант.

— Просто мне не везет в последнее время. Мне нужны деньги, чтобы раскрутить свои произведения.

— А Баженов денег не отдал за квартиру Бабина. Верно? Бросьте вы вздрагивать, не надо, — голос Токарева сделался обличительным. — Вот ваша девушка и ушла. Вы, уважаемый, заигрались в свою гениальность, запутались в заумных терминах. Пожертвовали содержанием ради формы. Наркотики принимаете? Границы реальности раздвигаете с помощью стимуляторов? Раздвигаете или нет? Быстро отвечайте!

— Не раздвигаю!

— Точно? Где Баженов?

— Я не знаю. Я искал его, звонил Валентине, она говорит — уехал, скоро вернется. Как же, вернется! Не думайте, я не сказал, что его ищут. Понимаете, если вы Пашку арестуете, он уже не сможет отдать мне мою долю. У меня проблемы сейчас, — он говорил очень быстро и весь трясся. — Семья, которая вторую квартиру снимала, съехала месяц назад. Квартира в ужасном состоянии, нужно ремонтировать. Новых жильцов пока нет, и денег нет. У родителей просить пока стыдно. Испытываю постоянные фрустрации, приступы амбулии. Катька в общагу вернулась, наговорила всякого, собралась и ушла. На что мне жить? Просто какая-то черная полоса без надежды на катарсис!

— Ты голубой, что ли? — не выдержал Токарев, начинающий ощущать головную боль от обилия непонятных терминов.

— Никаких перверсий! — протестующе взвизгнул очкарик.

— Тогда хватит причитать как баба! — Токарев так резко встал, что чуть не перевернул стол. — Слушать противно! Могу успокоить — сейчас еще не самое страшное для тебя время, самое страшное ждет тебя впереди. Наслаждайся пока!

— Зачем вы так, — Юрик задрожал еще сильнее, его лицо сморщилось, стало жалким. — Я никому ничего плохого не сделал, зачем вы мучаете меня? Уходите.

— Где Баженов? — следователь навис над Чаусовым, как девятый вал, готовый поглотить несчастного.

— Я не знаю!

— Думай! — орал Токарев парню в ухо. — Вспоминай, может быть, он суши в одном и том же месте заказывает, или продукты, что-то должно быть.

— Да! Я вспомнил, — Чаусов вскрикнул, как за секунду за гибели. — Будуар, будуар, будуар!

— Все, готов! — Токарев с хохотом сел обратно на стул. — Психиатрическую помощь пора вызывать!

— Вы не поняли, капитан! «Будуар» — это фирма. Интим-услуги. Я сейчас!

Чаусов сорвался и исчез в комнате. До слуха Николая Ивановича долетали звуки открываемых шкафов и каких-то ящиков. Потом суета смолкла, через мгновенье квартиру наполнил низкий густой электронный бас, пронизанный острыми врезами соло-гитары.

Телефон Токарева завибрировал — звонил Кривицкий, следователь сбросил вызов.